Тайные знаки древней Руси

Другие попытки объективации пока к успеху не привели. Напомню, что в XVIII веке существовали салонные опыты с электричеством, когда галантные дамы и кавалеры образовывали живую цепь (откуда этот термин перекочевал в электротехнику), и крайние звенья этой цепи, то есть участники опыта, клали свои руки на обкладки конденсатора (в качестве которого выступали лейденские банки), а один из участников крутил ручку электрофорной машины. Через участников проходили ощутимые разряды переменного тока (через электрическую цепь конденсатор периодически перезаряжал свои полюса до полной растраты накопленной электрической энергии), и тем самым существование электрического тока каждый из участников ощущал на себе, чисто субъективно. Науки об электричестве тогда еще не было, хотя существование электрических зарядов ощущалось весьма внушительно. И только на рубеже XVIII и XIX веков Луиджи Гальвани изобрел первый прибор для детектирования электрического тока, гальванометр на основе лапки лягушки, которая сокращалась под действием электрического тока. Хотя это была мышца живого организма, а не совокупность неорганических деталей, все-таки степень объективности электротехнических опытов повысилась, и с этого момента электротехника вошла в академическую науку.

Поэтому пока академической науки о тонком мире нет – сама наука еще не нашла адекватных средств объективации тонкого мира. Но она их и не ищет, будучи убежденной в отсутствии самого тонкого мира. Здесь ситуация напоминает ту, что сложилась накануне Великих географических открытий.

Требовалось доказать существование Западного полушария Земли, но для этого кто-то должен был финансировать соответствующую экспедицию. А поскольку большинство европейцев было убеждено в том, что такого полушария и континентов на нем нет в природе, мало кто из богатых людей спешил раскошелиться. Да и даже после открытия Колумбом в конце XV века новых земель за океаном их освоение началось лишь в XVI–XVII веках.

Мантры и руны. С точки зрения эзотерики имеются особые слова, обладающие повышенным воздействием на тонкий мир. В терминологии эзотерики, они вызывают особые вибрации, на которые откликаются человеческие души. Такие слова называются «мантрами». Среди них имеется особое слово настройки, АУМ, ООМ или ОМ. Существует также особое слово в христианстве, произносимое после молитвы, АМИНЬ или АМЕН. К сожалению, эти слова с повышенным психическим резонансом академическую науку не интересуют.

Аналогом мантр в письменности являются слова, написанные рунами. Даже руны сами по себе в качестве отдельных знаков обладают сильным воздействием на психику человека. Насколько я могу судить, по мнению людей, специализирующихся в этой области, достаточно сильное воздействие оказывают германские руны (руны Одина). Возможно, что равной или несколько меньшей силой обладают и кельтские руны (руны Огма). Однако сильнее германских будут тюркские руны, а еще сильнее – русские руны, то есть руны Макоши. Вообще говоря, эта сторона психического воздействия акустических или оптических знаков должна изучаться психолингвистикой, однако, насколько мне известно, такого раздела психолингвистики в академической науке не существует. Полагаю, однако, что даже если бы он возник, он бы имел характер закрытого (засекреченного) знания, поскольку позволял бы целенаправленно воздействовать на подсознание людей.

В древности мантры и руны усиленно изучались жрецами, составляя основу жреческого знания. Заметим, что мантры и руны не требуют аудирования и визуализирования, их комбинации воздействуют на человека независимо от того, знает он какой-то чужой язык или нет. Иными словами, мантры и руны являются элементами некого общечеловеческого кода, и степень их воздействия не определяется личными знаниями индивида, а заключена в генетической памяти человечества. Поэтому различные их комбинации могут создать ту или иную психологическую установку лиц, начиная от горячей заинтересованности в услышанном до апатии или полного отторжения. Ясно, что жрецы целенаправленно пользовались этими знаниями.

Особую концентрацию мантр и рун составляли священные, или, иначе говоря, сакральные, тексты. На взгляд непосвященного человека, профана, слова и знаки этих текстов практически не отличались от слов и знаков обычной, профанной речи. Однако профанная речь не была способна оказать воздействие такой силы, на какую были способны сакральные тексты.

Понятно, что изучение сакральной стороны человеческой речи составляло науку жрецов. По мере секуляризации человеческого общества, уменьшения в нем количества и степени участия в социальной жизни жрецов происходила и десакрализация, то есть профанация речи. Наука лингвистика стала исследовать речь уже только с профанной точки зрения. Тем самым уровень знаний о языке резко понизил свою планку.