Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Чем дольше боцманмат наблюдал за новичком, тем быстрее росли его подозрения. Когда работа кончилась и цепочки людей распались, он снова схватил Аржанову за плечо и толкнул к фальшборту на шканцах.

— Ты кто таков? Я тебя здесь раньше не видел.

— Я этот… этот, — Анастасия перебирала в памяти известные ей флотские специальности. — Кают-юнга капитана!

— Врешь. Я их знаю.

— А я — новенький!

— Ой ли?!

Бойкий ответ не убедил боцманмата. Веря лишь в одно средство воздействия на лодырей и обманщиков, он по привычке взмахнул кулаком, но вдова подполковника мастерски уклонилась от удара. Удивленный Зеленов хотел схватить ее за ворот куртки, однако и это у него не получилось.

— Ах ты, паршивец! — воскликнул он. — Драться с боцманматом! Вот я тебе покажу…

Сцену у фальшборта наконец увидел Козлянинов и поспешил на помощь молодой женщине. Зеленов, встав по стойке «смирно», отрапортовал ему, что обнаружил на «Хотине» постороннего человека, называющего себя капитанским кают-юнгой. Пряча улыбку, командор подтвердил данное сообщение.

— Vous etes tres aimabie, Gomandor. Merci pour votre aide, — сказала ему Анастасия, посмеиваясь.

— De rien, — ответил он.

— S’il vous plait, accompagnez-moi.

— Avec plaisir, madam[27].

В полной растерянности Зеленов смотрел им вслед. Потом сдвинул круглую флотскую шапочку на лоб и стал чесать в затылке, не зная, какое объяснение дать случившемуся, и бормоча: «Ну и дела у нас на корабле!» Однако совсем мало времени оставалось у боцманмата для аналитических размышлений.

Первая штормовая волна высотою около четырех метров ударила в корму парусника. Она залила пенными потоками открытую палубу юта, наполнила воздух мельчайшей водяной пылью. «Хотин», как пробка, взлетел на ее гребень, покачнулся с кормы на нос, но выпрямился и заскользил вниз по склону, взрезая форштевнем черную воду. Следующая волна снова стеною встала над ним, на мгновение подняла над бурной поверхностью моря, затем увлекла в бездну и опять вытолкнула к низким грозовым облакам.

Обычная, спокойная жизнь на военном трехмачтовике кончилась.

В адмиральской каюте первой жертвой штормовой волны стал один из сундуков с одеждой. От окна, выходящего на корму, он пролетел через все помещение к противоположной стене и с размаху об нее ударился, отчего крышка, плохо закрытая, разломилась пополам. В тот же миг печальная участь постигла две фарфоровые чашки с блюдцами, что стояли на столе, и стеклянный графин с шестью стаканами на полке. Они упали и разбились.

Весьма своеобразные перемещения совершало кресло, довольно большое и тяжелое, накрытое шерстяным пледом. При ударе волны в левый борт оно отъезжало к настенному зеркалу, а при ударе в правый борт возвращалось обратно на середину. Килевая же качка уводила кресло к двери, где оно торчало, упираясь подлокотником в ручку и мешая входить в каюту и выходить из нее.

К счастью, стол был прикреплен одной стороной к стене, два стула возле него — привинчены к полу. Хватаясь за них, Глафира кое-как удерживалась на ногах и даже ходила, используя краткие интервалы от одной волны до другой. Шелковым поясом от барского пеньюара ей в конце концов удалось привязать кресло к ножке стула, и оно прекратило свои путешествия, замерев около широкой адмиральской койки и лишь иногда покачиваясь в такт особенно мощным ударам.

На койке, заваленной подушками и одеялами, лежала Анастасия с позеленевшим лицом, совершенно обессиленная, мучимая головокружением и тошнотой. Она подкладывала подушки то под голову, то под ноги, то под спину, чтобы найти положение, хоть мало-мальски устойчивое. Но ничего у нее не получалось. Устойчивость во взбесившемся пространстве отсутствовала напрочь.

«Хотин», попав в семибалльный шторм, подвергался сразу трем видам качки. Первая именовалась бортовой, или боковой. При ней вращательно-колебательные движение судна происходили по поперечной оси, с борта на борт. Второй вид качки получил название килевой, или продольной, с вращательно-колебательными движениями судна с носа на корму, с кормы на нос. Еще существовала возникающая при большом волнении и сопутствующая первым двум вертикальная качка.

Суда разных типов неодинаково подвержены этому явлению. Плавность и размах колебаний зависит от соотношения главных их измерений, особенностей конструкции, размещения грузов, направления движения по отношению к волнам, величины волн. «Хотин», как все «новоизобретенные корабли», с самого начала спроектировали мелкосидящим. Потому он смог пройти по реке Дон к Азовскому морю. Но дальше его эксплуатация доставила команде массу трудностей и неудобств. При длине около 32 метров, максимальной ширине чуть более восьми метров и осадке, после двух ремонтов доведенной все-таки до четырех метров, парусник был обречен на жестокую качку уже при пятибалльном шторме. Он сильно зарывался в воду носом и кормой, стремительно и резко раскачивался с борта на борт, плохо слушался руля.