Тайный брак

― Дар, может, и ценный, но в обычной жизни много на нем не заработаешь. ― Рейва Калвина, как всегда, думала о насущном. ― Уж не знаю, как называется твоя способность разрушить все, на что глянешь, но от нее, полагаю, пользы больше будет. 

Анналейса только вздохнула. Радость открытия оказалась недолгой, а будущее стало еще туманней. 

― Может, это еще не все Дары, ― предположила она с надеждой и одновременно с опаской. ― Их ведь шесть у каждого Дома, а у меня пока только два открылись. 

― Насколько я слышала, все шесть Даров только у глав Домов и сильнейших магов открываются ― из тех, что потом в Совете сидят. Так что ты не больно рассчитывай, что столп Ночи тебе еще Даров отсыплет.

― Вот умеешь ты, няня с небес на землю вернуть, ― криво усмехнулась Лейса. Доплела косу, переоделась в теплую ночную рубаху, подсадила Мауру на верхнюю койку, сама улеглась на нижней. ― Все. Спать буду. 

― Спи, девонька, и не серчай на меня, старую. Я тебе только добра желаю. 

― Знаю, няня. Знаю… ― Анналейса смежила веки, чуть потянулась, укладываясь удобнее, и уснула. 

Рейва Калвина укрыла плотнее Мауру, которая старательно жмурила глаза, но все еще не спала. Поправила подушку Лейсе. Тоже переоделась в ночное бельё, задула масляную лампадку и улеглась на ларях. 

В каюте наступила тишина. Длилась она долго ― уже и Маура третий сон видела, и рейва Калвина которую хвалю посапывала громко, с присвистом. Только ближе к рассвету, когда утренняя сырость стала проникать через щели в окне и оседать на дощатых стенах тонкой пленкой влаги, Анналейса забеспокоилась, заметалась на своем подвесном ложе. Говорить она ничего не пыталась, только дышала часто и трудно, да мотала головой, будто ей не хватало воздуха. Ей снился новый сон, куда более страшный, чем тот, что накануне.

***

Лейса не поняла, как оказалась в том мрачном месте. Она висела, не чувствуя своего тела, невысоко над землей, поверхность которой бурлила, словно варево в котелке, шипела паром и стреляла время от времени мутными фонтанами. Было темно, ужасающе жарко и душно. Ночное зрение ― новый, только открывшийся Дар ― позволяло видеть скрывающиеся в туманной мгле костяные остовы гигантских тварей, разбросанные тут и там расколотые скорлупки огромных, в человеческий рост, яиц.

Лейса хотела умчаться подальше от этого страшного места, но что-то не пускало ее, держало, тянуло то к одним обломкам скорлупы, то к другим. Лейса чувствовала, что должна отыскать среди этих обломков один, особенный. Но чем он особенный и для чего ей нужен ― не знала. 

Удушливый жар становился все плотнее. Лейса задыхалась. В голове мутилось и не было сил закричать и позвать на помощь. А ее все влекло и влекло неведомой силой от одного белесого, заляпанного грязью купола к другому, и каждый раз, приблизившись, она понимала: не здесь. Она снова ошиблась, не угадала! 

― Где же? Где?.. ― Лейса испуганно вертела головой по сторонам, опасаясь, что не успеет найти нужный купол и задохнется, упадет в бурлящую кипятком грязь, сварится в ней заживо и навсегда останется бесплотным духом в этом дарховом котле, где смешались в диком первобытном танце четыре стихии.

***

― Лейса! Девонька! Да что ж с тобой такое?! ― голос няни ворвался в сновидение Анналейсы, заставил ее вынырнуть из мутных пучин кошмара. 

Лейса резко села в своем гамаке, все еще задыхаясь, хватая ртом воздух.

― Няня, открой дверь… Душно! ― попросила сдавленно. 

― Да где ж душно? ― удивилась старуха, но сделала пару шагов, потянула едва слышно скрипнувшую створку. ― Опять тебе плохое снилось?