Тайный брат (сборник)

«Великое зерцало». В описаниях зверей монах Викентий из Барре по привычке следует древним физиологам – многословным ученым трактатам, подробно толкующим нрав и повадки всяческих тварей. А в небесной механике – Птолемею. А в метеорологии – Аристотелю и Сенеке. «Собрание достопамятных вещей» Солина, комментарий Макробия к «Сновидению Сципиона», все двенадцать книг «Этимологии» Исидора Севильского, «Перикл Эритрейского моря», лукавый Марциан и едкий Лукиан, казненный Нероном, ясновидящая Хильдегунда Бингенская, ученый Рабани Мавр, даже сарацин ал-Фаргани, знавший все о небесном своде, – десятки голосов звучат в текстах «Великого зерцала». Не может быть так, чтобы не звучал среди них голос Торквата».

VIII–IX

«…на полюсах и на экваторе жизнь невозможна, там вечный холод и жар, – разве монах Викентий не знает этого? И как он может утверждать, что даже у промерзших насквозь полюсов и в огне экваториального пояса существуют некие люди? А если это обстоит так, то как проповедовать Евангелие людям, навсегда отрезанным от Святой римской церкви вечными льдами или огненным поясом? Как узнают несчастные о том, что Иисус умер и за их грехи?

«Огонь – тонкий, быстрый, подвижный…

Воздух – подвижный, острый, плотный…

Вода – плотная, тупая, подвижная…

Земля – плотная, тупая, неподвижная…»

Монах Викентий из Барре изучил не одну монастырскую библиотеку.

И все же хорошо что-то изучить – еще не значит истолковать изученное правильно.

Энергия Вселенной, огненный эфир – вот высший круг неба. И этот высший круг отделен от всего остального особой границей. Иначе нельзя, иначе огненный эфир может сжечь все живое. Господь мудр, он создал Солнце, оно питает теплом весь мир. Но Господь больше, чем мудр: чтобы не прожечь небосвод, он пустил вокруг Солнца особые воды. Это совсем особые воды, утверждает Викентий из Барре. Они не стекают вниз, так как природа их неподвижна и тверда, как лед. При этом они выдерживают любой жар, а само Солнце прикреплено к небесной сфере не жестко, а обладает неким своим движением, которое в итоге вызывает и засуху, и болезни, и нашествия саранчи.

Грех! Большой грех! Только еретик способен так явственно подчеркивать мнимое несовершенство созданного Господом мира. Только еретик не может понять, что гибель и смерть, как бы они ни выглядели и чем бы ни вызывались, ниспосылаются на землю в наказание – за сомнения, за смуту души, за недостаток веры. Не в тайной ли, тщательно скрываемой боязни будущего наказания кроется причина многочисленных умолчаний монаха Викентия? И где сейчас книга, резной уголок с переплета которой Ганелон до сих пор хранит завязанным в свой пояс? Действительно ли эта книга, ушедшая из его рук в замке Процинта, потом в Риме, в Венеции, в Константинополе, дает еретикам возможность золотоделания или находки великого эликсира?

Уже три года Ганелон тщательно занимается рукописями монаха Викентия из Барре.

Специальные люди, о которых монах Викентий не догадывается, тайно, но тщательно переписывают все его тексты и доставляют брату Ганелону в Дом бессребреников. А брат Одо оберегает покой Ганелона. Он не устает ему повторять: ищи книги Торквата. Он не устает повторять: ищи следы старинных книг, научающих грешников создавать золото из глины, костей, даже из сточных вод.

«Для того, чтобы достичь глубин познания, не всегда следует искать тайных проходов. Иногда достаточно поднять уровень вод». Так говорила Амансульта. И она не смогла использовать найденные чудесные знания для своего спасения. Одна эпоха сменяет другую, человек совершенствуется, но ход времени ему неподвластен. Одна эпоха сменяет другую, но никогда никакая новая эпоха не повторяет предыдущей. Каждая новая эпоха противоположна предыдущей по своему духу. Век золотой – век железный. Подъем Рима и упадок Рима. Дух возвышен, потом падение в бездну. Как правильно истолковать вечный круг, завораживающий слабые умы?

Брат Одо предполагал: может быть, там, на краю событий…

Ганелон возражал: но истинное время везде течет медленно…

Брат Одо возражал: да, истинное время везде течет медленно, но грешные идеи сражают неподготовленную душу стремительнее, чем стальной кинжал…