Тайный дневник Адриана Моула

Решил покрасить свою комнату в мой любимый черный цвет. Обои с Простофилей видеть больше не могу. В моем возрасте просто неприлично просыпаться среди Слонопотамов и прочих обормотов из детских сказок. Отец сказал, что я могу выбрать любой цвет, лишь бы к нему не приставал и не просил помогать.

Понедельник, 25 мая

Решил стать поэтом. Отец говорит, что для поэтов нет подходящих рабочих мест и пенсию им тоже не платят. Короче, занудствовал, но я твердо решил. Он попытался заинтересовать меня компьютерами, но я сказал:

– Мне необходимо вкладывать душу в то, что я делаю, а у компьютеров, как всем известно, нет души.

– Американцы над этим работают, – ответил отец.

Но не могу же я столько ждать!

Купил две банки черной виниловой краски высшего сорта и полудюймовую кисточку. Начал красить сразу же, как вернулся из хозяйственного магазина. Простофиля проступает сквозь черную краску. Похоже, придется положить второй слой. Погано!

Вторник, 26 мая

Последняя четверть Луны

Покрасил стены второй раз! Простофилю все еще видно! Все перила на лестнице в отпечатках черных пальцев, не могу отмыть краску с рук. Из кисточки лезет щетина. Осточертела мне эта покраска. В комнате мрачно и темно. Отец и пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Черная краска повсюду.

Среда, 27 мая

Третий слой. Стало получше, теперь просвечивает только шляпа Простофили.

Четверг, 28 мая

Праздник Вознесения

Прошелся по шляпе Простофили детской кисточкой для рисования, извел последнюю краску, но проклятые колокольчики все равно видны!

Пятница, 29 мая

Прошелся по колокольчикам черным фломастером. Сегодня закрасил шестьдесят девять. Осталось сто двадцать четыре.

Суббота, 30 мая

23.25. Закрасил последний колокольчик. Теперь знаю, что чувствовал Рембрандт, когда закончил расписывать Сикстинскую капеллу в Венеции.

2.00. Краска высохла, но она, наверное, дефектная, потому что легла неровно и кое-где видны полосатые штаны Пятачка и нос Пиноккио. Спасибо хоть колокольчики больше не проступают! Только что заходил отец, велел ложиться спать. Сказал, что моя комната напоминает ему картины Сальвадора Дали, такой же сюрреалистический кошмар. Но ему просто завидно, в его-то комнате идиотские розочки на обоях.

Воскресенье, 31 мая

Воскресенье после Вознесения

Купил ароматическую палочку и зажег в своей комнате, чтобы перебить запах краски.

Ворвался отец и выбросил палочку в окно с криком:

– Не допущу, чтобы ты баловался наркотиками в моем доме!

Я попытался ему объяснить, но он был слишком зол, чтобы слушать. Просидел в комнате несколько часов, и мне стало казаться, что черные стены смыкаются надо мной. Отправился к Берту Бакстеру. Не достучался до него, вернулся домой и смотрел по телевизору религиозную передачу. Поужинал, сделал домашнее задание по географии и лег спать. Пес больше не хочет спать в моей комнате, скулит, чтобы его выпустили.

Понедельник, 1 июня

Выходной в Ирландской Республике

Папа получил письмо, от которого он весь побелел: его сократили! Теперь он безработный и будет получать пособие! Но как мы проживем на эти подачки от правительства? Пса придется отдать в собачий приют! Собачий корм обходится нам в тридцать пять пенсов в день, это если не считать консервов. Теперь я ребенок безработного отца-одиночки! Неужто социальная служба станет покупать мне ботинки? Они такое купят!

Не пошел сегодня в школу. Позвонил школьной секретарше и сказал, что у папы душевное расстройство и за ним нужен уход. Она страшно забеспокоилась и спросила, не буйствует ли он. Я ответил, что признаков буйства пока нет, но если появятся, непременно вызову врача. Приготовил папе горячее сладкое питье, которое очень помогает от шока. Он все твердит про электрообогреватели и грозится рассказать всю правду средствам массовой информации.

Отец позвонил Дорин Слейтер, и та немедленно явилась вместе со своим жутким сыночком Максвеллом. Я был просто в шоке, когда впервые увидел Дорин. Не представляю, почему отцу захотелось познать ее в плотском смысле. Она похожа на засушенную стрекозу: ни груди, ни попы, одна голова, зато большая.

Стоило Дорин войти в дом, как она тут же повисла у отца на шее. Максвелл принялся реветь, пес залаял, а я закрылся в своей комнате и начал считать, сколько чего проступает сквозь черную краску. Всего сто семнадцать пятен.

В полвторого Дорин отвела Максвелла в детский сад, а на обратном пути купила еды – какую-то размазню из макарон и сыра. Она мать-одиночка, Максвелл у нее внебрачный. Дорин сама рассказала мне об этом, когда мы мыли посуду. А будь она пофигуристей, с ней можно было бы иметь дело.

Вторник, 2 июня

Новолуние