Тайный дневник Натальи Гончаровой

«И плоды превзойдут обещанье цветов». Эти стихи Малерба как нельзя лучше подходят для описания «болдинской осени», на протяжении которой Пушкин оказался заточенным в своем родовом имении из-за эпидемии холеры. За это время он создал множество шедевров.

Он закончил «Евгения Онегина», написал «Каменного гостя», «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Сказку о рыбаке и рыбке», «Медного всадника», а также несколько десятков стихов.

Александр пребывал в крайнем возбуждении и думал лишь об одном: как вернуться ко мне. Разве сам он не объявил, что совершенно «огончарован»?

Увы, любые передвижения были ему недоступны. Его письма становились все более пылкими… Поддразнивая меня, сестры, также читавшие эти письма, смеялись, намекая на его «жгучую» любовь ко мне!

Метаморфоза свершилась: из чувствительных его послания становились романтическими, затем любовными и, наконец, откровенно страстными. Его эпистолы множились, и без нашего на то желания между нами устанавливались невидимые связи; как всем известно, разлука и расстояние усиливают чувства и подстегивают воображение.

Реальный облик Александра стирался в моем сознании, уступая место его улучшенному, идеализированному образу… Он становился выше ростом, красивее, мужественнее. В письмах Александра нарастала буря, я же писала мало или ужасные банальности; я боялась суда моего поэта. Десятки, сотни раз я пыталась представить себе нашу будущую встречу, прекрасно сознавая, что она никак не будет соответствовать тому его портрету, который я хранила в памяти.

Этот необычайно плодотворный в творчестве Александра 1830 год был отмечен двумя другими важными событиями: восстанием в Польше и революцией во Франции. Их объединяло только одно: стремление к Свободе.

В Польше 17 ноября 1830 года студенты подали знак к народному возмущению народа, требовавшего независимости.

На следующий год император Николай Первый ответил на это жестокими репрессиями.

Боги разгневались и отомстили: чудовищная эпидемия холеры обрушилась на часть России; она унесла десятки тысяч жизней, в том числе Константина, старшего брата императора, наместника Царства Польского…

Во Франции те же боги по политическим мотивам покарали короля Карла Х, который повел себя как деспот; в результате на протяжении трех кровавых дней – 27, 28 и 29 июля – народ Парижа бунтовал и в конце концов сместил короля, заменив его новым. В память об этом историческом моменте тот период стал называться «Три славных дня».

Итак, французы неожиданно решили избавиться от короля, который им разонравился; некогда всеми любимый и снисходительный Карл Х в начале своего царствования вызывал всеобщие восторги. Народ многого ждал от нового монарха, но с течением времени король переменился, превратившись в начинающего диктатора, не желающего считаться с избранным парламентом; он стал властным сувереном, поставившим себя вне закона.

Эти и подобные разъяснения я получала от Олимпы, моей преподавательницы французского, неотрывно следившей за событиями во Франции.

Я особо не интересовалась ни политикой, ни историей, но другим россиянам, обретавшимся за три тысячи верст от Парижа, французы казались самым оригинальным, необычайным и, главное, капризным народом на всей Земле; судите сами: на протяжении тринадцати веков у них был король; первый из них, Хлодвиг, появился еще в пятом веке; мы же в России обзавелись нашим первым царем, Иваном IV, только в веке шестнадцатом.

Затем, в восемнадцатом веке, они решили отрубить своему королю голову! Они устроили революцию, создали Республику; далее, очевидно, от недовольства и своими бесчинствами, и их результатом, они воспылали восторгом к некоему генералу Бонапарту и короновали его Императором Наполеоном I… Затем с присущим им непостоянством они отворачиваются и от него, избавляются от его присутствия и теперь уже горят любовью к новому королю Людовику XVIII. Но и от него они быстро устают и, мучаясь укорами совести… зовут обратно императора, вспомнив, что именно благодаря ему они познали славу и господствовали над миром. С той поры, неудовлетворенные и разочарованные тем, что не имеют ни императора, ни короля, они испробовали друг за другом целых троих: Людовика XVII, Карла Х и Луи-Филиппа. Внезапно они вспоминают о том, что во время революции «опробовали» Республику, и их охватывает смутное желание воротиться вспять… После всех политических перипетий этот народ – непостоянный, легкомысленный, непредсказуемый – в приступе ностальгии избирает своего первого Президента республики, но, решив, что данный титул недостаточно лестен для Франции, путем плебисцита нарекают его императором Наполеоном III. У французов острое чувство семейственности. Идеальным правительством для французского народа станет то же, что идеальная женщина для Александра: недостижимое!

* * *