Тайный фронт

– Ничего страшного, – засмеялся Коган, – просто треснули тебя по башке как следует. Медики пять швов наложили. Потошнит немного и пройдет. Будешь, как я, в бинтах щеголять.

Борис погладил свою перебинтованную грудь, а Платов уселся на стул, продолжая внимательно смотреть на раненого.

– Вы хоть помните что-нибудь из произошедшего? – спросил он.

– Все помню, – проворчал Буторин, еле ворочая языком. – Дадите попить, я еще и не то вспомню.

Шелестов поспешно встал, налил в стакан из графина, стоявшего на тумбочке, воды и подсел к другу. Приподняв его голову, от чего Буторин страшно сморщился, он постарался поднести стакан к его губам. Виктор сделал несколько глотков и с видом человека, уставшего так, будто он весь день разгружал вагоны, снова опустился на подушку. Но все же он начал говорить слабым голосом:

– Максим стоял под деревом, когда я подъехал… Слежки по пути не заметил за ним, я его часто терял из виду… Он напрямик, я по дороге… Человек в длинном плаще… Максим кого-то увидел и пошел, руками махал, а этот вытащил маузер и стал целиться… Я не успел подбежать, когда Максим начал палить в него и в меня. Пришлось упасть. А потом меня огрели по голове, и теперь я вижу вас как в тумане.

– Значит, лица стрелявшего вы не видели? – осведомился Платов.

– Потом увидел, когда он в мою сторону обернулся. Но это последнее, что я вообще видел. Еще кто-то с ним был, – ответил Буторин и, подумав, добавил: – Сука!

Платов не спеша расстегнул большую черную папку и вытащил из нее несколько фотографий. Он передал их Шелестову, и Максим стал по одной показывать их раненому. Буторин шевельнул пальцем и со злостью прошипел:

– Вот этот стрелял.

– Точно, вы не ошибаетесь? – спросил Платов, вставая со стула.

– Умирать буду – не забуду!

– Ну, все, тогда выздоравливайте, Виктор Алексеевич, – забирая фотографии, сказал Платов. – А умирать не надо, у нас с вами еще много дел впереди.

Коган остался возле раненого. Он поправил ему подушку, рассказал какая погода на улице, и пообещал ему принести крепкого, вкусного и лечебного домашнего бульончика. Платов и Шелестов вышли в коридор и подошли к соседней палате. Двое бойцов НКВД, охранявших палаты, вытянулись в струнку при виде начальства. Платов постучал в стекло двери, а потом толкнул ее и вошел.

Зимина сидела на кровати и с тревогой смотрела на гостей. Она держала свою забинтованную руку здоровой рукой, а ногой пыталась нащупать под кроватью тапочку.

– Ну, вот и все, товарищ Зимина, – улыбнулся Платов, садясь на свободный стул и церемонно кладя на колени папку. – Надо было просто поверить нам, поверить своему давнему… хм, знакомому. И все обошлось бы без стрельбы. Но ребята молодцы, они со всем справились. И мы получили доказательства… Так что вас никто и не подозревал, и не подозревает.

– Нисколько никто не подозревал? – уточнила Екатерина.

– Ну, если только самую малость, – улыбнулся Платов. – Но это уж, извините, издержки профессии.

– Я опасалась, что меня арестуют и не дадут даже слова сказать в свое оправдание. Поэтому и не шла на контакт, скрывалась. Знала, что скоро все разъяснится, просто мне нужно было самой найти доказательства.

– Они у нас уже есть, – ответил Шелестов. – Это, как ты и предполагала, Гуревич. Эх, Андрей, а ведь мы с ним когда-то были настоящими друзьями. Кстати, стрелял в тебя именно Гуревич. Его Буторин опознал по фотографии. Он его видел.

– Этот друг успел много чего натворить, – хмуро сказала Зимина. – Товарищ комиссар госбезопасности, вам нужно встретиться с королем Михаем.

– Я знаю, это входило в мои планы, – кивнул Платов. – Нужно просто через кого-то организовать эту встречу. Но мы и это решим.

– Не надо решать, я вам устрою эту встречу. Король Михай мне доверяет. Не так много людей в его окружении, которым он верит, но ему верить приходится. Он молод и решителен, но его часто предавали в этой жизни. Он хочет сохранить корону и готов на многое.

– Ты входила в окружение короля? – улыбнулся Шелестов.

– Нет, просто он мне доверял. Мне нужно выйти отсюда. Рана не очень болит, и я вполне в силах продолжать работать.

Платова король Михай принял не в зале для церемоний, а в комнате для курения. Здесь был камин, свечи в канделябрах. Сквозь стекло большого гарнитура из темного дерева виднелись очень изящные кофейные чашки. На столе коробка с сигарами, трубочный табак, большая настольная зажигалка в виде нимфы в струях воды. Плотно зашторенные окна почти не пропускали света. Помещение освещали лишь несколько настенных светильников и большой напольный светильник под плотным абажуром.

Король вошел вместе с мужчиной, который только кивнул Платову и отошел в сторону, присев в кресло у окна. Его лица Платов так и не успел разглядеть. Немолодой, ничем не примечательный, но явно пользуется доверием молодого короля. Это видно по поведению. Сам Михай, одетый в обычный костюм, внимательно посмотрел Платову в лицо, пожимая руку, и предложил садиться. Платов выждал несколько секунд, пока сядет король, и сел в кресло напротив.