Тайный фронт

Капитан рассказал, что поведение Ван Вааля раздражало остальных членов экипажа. Он слишком часто заводил речь о превосходстве немецких летчиков, их высоком профессиональном мастерстве. Сначала члены экипажа расценивали эти высказывания Ван Вааля как неумную шутку, но позже стали все чаще воспринимать его колкие замечания как насмешку.

Вскоре после прибытия Ван Вааля в эскадрилью с нашим экипажем стали происходить какие-то странные случаи. Каждый из них в отдельности можно было объяснить, но вместе они приобретали довольно неприятную окраску. Однажды во время боевого вылета Ван Вааль допустил серьезную ошибку в прокладке курса, и экипаж не выполнил задания. В другой раз Ван Вааль, являвшийся штурманом-бомбардиром, не сбросил бомбы в положенном месте и свое поведение объяснил тем, что, дескать, отказал бомбосбрасыватель. Самолет возвращался на базу с полной бомбовой нагрузкой, и Берген решил освободиться от бомб, когда самолет пролетал над морем. Один из стрелков был специалистом по электрооборудованию, и Берген попросил его занять место Ван Вааля у бомбосбрасывателя. Тот нажал кнопку — и бомбовый люк сразу же открылся. Подобные случаи с Ваалем были не единичны, и в конце концов Берген решил посоветоваться с командиром эскадрильи.

— Берген действительно приходил ко мне, — вставил подполковник, — и, откровенно говоря, мне с самого начала не понравился этот Ван Вааль. Когда Берген рассказал мне о его поведении, я хотел было отстранить Ван Вааля от полетов, но потом передумал — ведь каждый летчик и штурман у нас на счету. Если же он не трус, а предатель и шпион, то оставлять его в части так или иначе опасно. Вот почему я и решил вызвать вас. Вы должны помочь нам решить эту задачу. Мне лично кажется, что дело вовсе не в трусости. Прежде чем обратиться к нашему атташе, я внимательно изучил прошлое Ван Вааля. Он — выходец из Роттердама и еще молодым человеком поступил на службу в авиакомпанию KLM. Сдав экзамены, Ван Вааль вскоре стал штурманом и работал на линии Амстердам — Лондон. Ван Вааль был со своим самолетом в Лондоне, когда немцы вторглись в Голландию. До последнего времени он работал на линии Лондон — Лиссабон, а затем добровольно вступил в наши военно-воздушные силы.

— Вы говорите, что он летал в Лиссабон? Это интересная деталь, — заметил я. — Но вас сейчас, по-видимому, тревожит другое: откуда у Вааля деньги, ведь он не из богатой семьи. Не так ли?

— Нас беспокоит все: и его деньги, и все то, что стало происходить в эскадрилье после его прихода к нам, — ответил подполковник.

— Но, как уже заметил Берген, — продолжал я, — каждый случай с Ваалем в отдельности может быть объяснен. Ведь мог же он случайно допустить ошибку в расчете курса. Мог не сработать и бомбосбрасыватель.

— Это должны решить вы, — возразил Денкер. — Мы готовы помочь вам.

— Прежде всего, мне нужно поговорить с Ван Ваалем, и тогда, может быть, все станет ясно.

* * *

Вааль оказался одним из самых неприятных людей, с которыми мне приходилось встречаться за свою долгую службу в контрразведке. Я приучил себя не поддаваться первому впечатлению о человеке, но чувство неприязни к нему не покидало меня с первых же минут после того, как Вааль вошел ко мне в кабинет.

Чтобы не вызвать у Вааля подозрений, мы с Денкером и Бергеном заранее условились, что я представлюсь ему голландским журналистом, собирающим материал о героях-соотечественниках. Я должен был сказать Ваалю, что собираюсь написать статью о летчиках голландских военно-воздушных сил.

Вааль попался на эту удочку. В ярких красках он рассказал мне о своей короткой службе в военной авиации. Из его рассказа получалось, что он настойчиво добивался выполнения каждого задания, не считаясь с опасностью для жизни, а это, по-видимому, не нравилось остальным членам экипажа. Вааль несколько раз подчеркнул, что недружелюбное отношение к нему является, по-видимому, следствием зависти. Вместе с тем Вааль высказал сожаление, что раньше не попал в военную авиацию, — ведь он мог бы уже командовать эскадрильей.

Слушая Вааля, я внимательно наблюдал за ним. Он курил одну сигарету за другой и ни разу не предложил мне закурить. Золотой портсигар и дорогая зажигалка, которыми пользовался Вааль, напомнили мне о подозрениях Бергена.

Наша беседа продолжалась около часа, и, когда самореклама Вааля наскучила мне, я прервал разговор, сославшись на необходимость срочно возвратиться в Лондон. Я пообещал Ваалю снова встретиться с ним, как только будет готов набросок статьи.

Вернувшись в Лондон, я сразу же послал запрос в авиакомпанию KLM. Выяснилось, что в последние три года Вааль неоднократно бывал с рейсовым самолетом в Лиссабоне. Хотя экипажи на этой линии часто менялись, мне удалось найти человека, хорошо знавшего Ван Вааля, и он многое рассказал мне о нем.