Тайный мир шопоголика

– Вот именно. Это грабеж. И точно так же «Флагстафф Лайф» ограбили тысячи своих вкладчиков. Они убедили их поменять свой вклад, и те потеряли на этом по двадцать тысяч фунтов. – Я делаю паузу. – Возможно, «Флагстафф Лайф» не нарушили закон и их действия не противоречат уставу. Но в этом мире еще существует кодекс чести, и они не просто нарушили этот кодекс, они его разрушили. Клиенты заслужили свои премиальные. Они были верными вкладчиками долгие годы, и им полагались эти деньги по совести и чести. Если вы честны перед собой, Люк Брендон, вы согласитесь, что это так.

Я завершаю свою речь и, задыхаясь, гляжу на Люка. Он смотрит на меня не мигая, и я не могу понять, что выражает его взгляд. Внутри у меня все клокочет. Я сглатываю и пытаюсь отвести взгляд, но почему-то не могу. Он меня будто загипнотизировал.

– Люк? – спрашивает Эмма. – У вас есть что ответить на это?

Он молчит. Смотрит на меня, и я смотрю на него, и сердце мое бьется часто-часто, как у перепуганного зайца.

– Люк? – нетерпеливо повторяет Эмма. – У вас есть…

– Да… Ребекка… – Он отводит взгляд, качает головой, почти улыбаясь, потом снова смотрит на меня. – Ребекка, вы правы.

В студии воцаряется гробовая тишина. От изумления я открываю рот. Боковым зрением вижу, как удивленно переглядываются Эмма и Рори.

– Простите, Люк, – начинает Эмма, – вы готовы признать…

– Она права, – пожимает плечами Люк. – Ребекка абсолютно права. – Он берет стакан с водой, откидывается на спинку дивана и отпивает глоток. – Если хотите знать мое мнение, эти клиенты действительно заслужили свои бонусы. И мне очень жаль, что они их не получили.

Этого не может быть. Люк со мной согласен?

– Понятно, – немного обиженно говорит Эмма. – Так, значит, вы поменяли свою точку зрения?

Тишина. Люк задумчиво смотрит в свой стакан. Потом поднимает глаза:

– «Флагстафф Лайф» платят моей компании за то, чтобы мы заботились об их имидже. Но это не значит, что я лично согласен со всем, что они делают, более того, это не значит, что я в курсе всего, что они делают. – Пауза. – По правде говоря, я и понятия не имел о том, что произошло, пока не прочитал статью в «Дейли уорлд». Статья, кстати, по-моему, удалась и является прекрасным образчиком журналистского расследования. – Он кивает мне: – Мои поздравления, Ребекка.

Я беспомощно смотрю на него, не в состоянии даже выдавить «спасибо». Мне ужасно неловко. Хочется обхватить голову и тщательно обдумать происходящее, но я не могу. Я же в прямом эфире. На меня смотрят два с половиной миллиона людей по всей стране.

Черт, надеюсь, хоть ноги-то у меня не выглядят жирными бревнами.

– Если бы я был клиентом «Флагстафф Лайф» и со мной так поступили, я бы тоже очень разозлился, – продолжает Люк. – Действительно, есть на свете такое понятие, как лояльность клиента, и есть такое понятие, как честность. И мне бы хотелось, чтобы клиенты, которых я представляю в обществе, следовали этим принципам.

– Понятно. – Эмма поворачивается к камере. – Вот это неожиданность! Люк Брендон, который представляет интересы «Флагстафф Лайф», заявляет, что его клиенты были не правы. Дальнейшие комментарии будут? – Это уже Люку.

– Откровенно говоря, – криво улыбается Люк, – я не уверен, что после всего этого буду представлять интересы «Флагстафф Лайф».

– А? – Рори наклоняется вперед, лицо у него ужасно умное. – Отчего же, скажите пожалуйста?

– Боже мой, Рори! – нетерпеливо восклицает Эмма.

Она закатывает глаза, и Люк прыскает со смеху.

Вдруг все начинают смеяться, и я присоединяюсь, немного нервно. Ловлю на себе взгляд Люка, меня обдает жаром, и я быстро отвожу глаза.

– Ну что ж, – вдруг говорит Эмма, взяв себя в руки и улыбаясь в камеру. – В студии были финансовые эксперты, а после короткой паузы вас ждет возвращение на подиум коротких шортов…

– А также ответ на вопрос, помогают ли от целлюлита антицеллюлитные кремы, – вставляет Рори.

– После чего у нас в студии выступят наши почетные гости – «Вестлайф».

Из колонок доносятся первые такты музыкальной заставки, и Рори с Эммой вскакивают.

– Отличные получились дебаты, – кидает Эмма через плечо, устремляясь к выходу, – извините, но я сейчас лопну.

– Да, отличное шоу, – искренне говорит Рори. – Я ни бельмеса не понял, но шоу отличное. – Он хлопает Люка по спине, приветственно поднимает руку и тоже уходит из студии.

Вдруг все кончилось. Все ушли. Остались только я и Люк – друг напротив друга, в ослепительном свете, с микрофонами на лацканах. Я будто контуженная. У меня кружится голова.

Неужели все это произошло на самом деле?

– Ну, – наконец говорю я и откашливаюсь.

– Ну, – с легкой улыбочкой вторит Люк, – молодец.

– Спасибо, – бормочу я неловко и прикусываю губу.

У него, наверное, теперь будут неприятности. Наверное, публичное обвинение своего клиента в нечестности равносильно укрыванию джинсов от покупателя.

Неужели он и правда изменил свое мнение из-за моей статьи? Из-за меня…

Но ведь я не могу его об этом спросить? Или могу?

Тишина становится все звонче и звонче, и наконец я делаю глубокий вдох.

– А вы.. – Я…

Мы оба замолкаем.