Тайный наследник криминальной империи

– Но я ведь правильно понимаю, что вчера в вашем доме была вечеринка, последствия который и устраняла сегодня наша сотрудница? Скажите, когда вы видели ваши часы последний раз?

Парень задумался, а потом нехотя буркнул:

– Ну вчера?

– Вечером? Или, может быть, утром? – я продолжала давить.

– Ну утром. И че?

– Значит, еще до вечеринки?

– Ну да.

– Значит, до того, как в вашем доме побывало несколько десятков людей, у каждого из которых мог быть доступ в незапертый кабинет?

– Ну… выходит так, – сдулся парень.

– В таком случае, у меня возникло еще больше сомнений, в том, что наша сотрудница могла быть причастна к пропаже. Конечно, если хотите, вы можете вызвать полицию. Уверена, что они обязательно во всем разберутся.

– Да не буду я ментов вызывать! – озлобился парень, – батя мне потом шею за это намылит!

И… бросил трубку.

Я удивленно посмотрела на свой телефон, прежде, чем спрятать тот в карман куртки.

Лично мне теперь ясно – мажор просто хотел повесить пропажу на сотрудницу клининга, потому что этот вариант показался ему легче, чем устраивать разборки дружкам и гостям.

Что ж, если он вызовет полицию, мы естественно будем содействовать следствию. Но что-то мне подсказывает, что он этого не сделает…

Набрав Гульнару и успокоив ее, я выбросила из головы ненужные мысли, и крепче перехватила ладошку сынишки.

– Ма, а на карусель мы зайдем? Темка сказал, что они с папой катались на прошлой неделе!

– Конечно зайдем, – улыбнулась я сыну. – И на карусель, и куда ты захочешь?

– Правда-правда?

– Правда-правда.

***

– Мам, – спросил птенчик спустя пару часов, когда уставшие и измотанные после каруселей, мы сидели на лавочке в парке, беззастенчиво утоляя голод мороженным, – а я когда вырасту, тоже буду ездить на большой машине! Как эта! – Ткнул пальчиком в темный джип с тонированными стеклами, припаркованный неподалеку.

Мое сердце екнуло.

Но я не обратила на этот кульбит никакого внимания. Привыкла уже. За целый год я просто привыкла, что мой организм сходит с ума, каждый раз, когда я натыкаюсь на что-то, напоминающее о Громе.

Я остановила взгляд на лобовом темном стекле, и даже не видя водителя, все равно ему улыбнулась.

Я знала, что это люди Хасана.

С тех пор как Грома не стало, он приглядывает за нами.

Как и обещал, Хасан отпустил нас с Петькой спустя пару недель, когда все улеглось. Сми перестали трубить о смерти самого известного криминального авторитета города, а я еще несколько месяцев не включала ТВ и не покупала газет.

Мы с сыном вернулись в свою комнату в старой общаге, а еще месяц спустя Хасан приехал к нам и всучил пачку денег.

За что? Для чего? Он ничего не стал объяснять. Лишь спустя время, когда он вернулся опять, я узнала, что Гром для него был больше, чем друг, и Хасан просто не захотел нас бросать.

Деньги, которые Хасан передавал позже, я складывала на отдельный счет в банке – Петька, когда подрастет, сам распорядится, как поступить с этой суммой. Взяла лишь малую часть, чтобы рассчитаться за остаток кредита, и открыть небольшой бизнес, нанять персонал, снять помещение, докупить оборудование.

Бизнес внезапно расцвел, принося мне не малый доход, и сейчас мы с сынишкой уверено стоим на ногах. Все начало потихоньку налаживаться.

Еще бы еще моя душа не болела так тихими пустыми ночами…

Еще бы подушка каждое утро не была мокрой от слез.

И я ругаю себя. Ведь это нелепо. Мы с Громом почти не знали друг друга. Провели вместе лишь пару ночей. Кроме Петьки нас ничего и не связывает.

Тогда почему же так больно?

И, знаете, врут те, кто заявляет, что время все лечит.

Потому что не лечит оно ни-чер-та. Ты просто учишься жить с этой болью.

– Петь, а знаешь, – я отвела задумчивый взгляд от авто с темными стеклами, – до летних каникул осталось всего пара недель. Хочешь я возьму отпуск и мы на все лето уедем в деревню?

Сынишка округлил глаза в удивлении и беспардонно вытер испачканные в мороженном губы, рукавом своей куртки.

– Это что же получается, – выставил он вперед руки и растопырил пальчики, – я все лето в сад не пойду?

– Не пойдешь, – засмеялась я, потрепав его по макушке.

Сынишка нахмурился, так сильно в этот момент напоминая мне Грома.

Мое сердце жалобно сжалось, но, как и все предыдущие разы – я научилась не обращать на это внимания. И даже ни один мускул на моем лице не дрогнул от всепоглощающей, почти физической боли.

– Тогда я, конечно, согласен, – по-деловому отозвался мой птенчик, будто на важных переговорах сидел. – Едем, ма. А что мы будем там делать?

28

28

Однако, дел в доме нам с пенькой нашлось очень много. Днем мы занимались уборкой, небольшим, посильным ремонтом, а по вечерам ходили на озеро или в лес, по грибы и по ягоды.

В пятницу Петька даже учился соседскую корову доить, а потом гонялся во дворе за гусями. Чуть позже уже гуси гонялись за ним, справедливо решив показать, кто здесь главный.

– Ма, а деда Коля сказал, что завтра меня на тракторе будет катать! – Воодушевленно рассказывал Петька, подставляя руки под струи холодной воды в дворовом умывальнике.