Тайный орден

стражников в переулке не желали пропускать его. И только когда Гуго дал каждому из

них серебряный су, солдаты молча отошли в сторону.

Поднявшись на смотровую площадку, де Пейн застал там троих лучников в

полном вооружении. У каждого был короткий меч в ножнах и длинный лук на плече.

Но стрелять они сегодня, похоже, не собирались. Их тяжелые, полные стрел колчаны

лежали на полу, сваленные в кучу, возле зубчатого каменного ограждения площадки.

Выглядели лучники празднично: на каждого поверх кольчуги был надет новенький

синий сюрко[25] с нашитой на груди косой лазурной полосой — цвета герба Шампани.

Каждый из воинов держал в руках большой рог. Выглядывая из-за защитных

каменных зубцов площадки, лучники внимательно смотрели вниз, где явно

происходило что-то интересное, и они были, по-видимому, полностью захвачены этим

зрелищем. Если бы Гуго де Пейн был вражеским лазутчиком, то без труда перебил

всех троих, даже не вынимая меча из ножен, одним только кинжалом, и те не успели

бы дотянуться до своих коротких мечей, а уж тем более натянуть тетивы луков.

Стражи башни заметили рыцаря только тогда, когда он тоже подошел к краю

площадки, и, опершись об один из зубцов, заглянул вниз. День выдался безветренный,

небо — ясным, а воздух — прозрачным, поэтому с башни можно было без труда

наблюдать, как с северо-востока, со стороны леса, приближалась к городу длинная

вереница всадников.

— А это кто еще тут? — Заметив, наконец, присутствие постороннего на

смотровой площадке, спросил один из лучников у другого. Их командир, седой

сухощавый человек высокого роста подошел к Гуго, внимательно оглядел его, особое

внимание уделив рыцарским шпорам и золотому поясу, и не слишком дружелюбно

проговорил:

— Мессир, я сержант Готье Ронвальд и отвечаю перед графом Шампанским за

охрану этой башни. Посторонних на башню без распоряжения начальника караула я

не могу допустить. Поэтому прошу вас немедленно спуститься вниз.

— Я шателен Гуго де Пейн и прибыл в Труа по приглашению графа

Шампанского и капитана городской стражи Андре де Монбара. Вряд ли кто-то из них

станет возражать против моего присутствия здесь.

— Но, господин рыцарь! У меня все равно будут из-за вас неприятности, если

я позволю вам здесь находиться, поскольку мне никто не приказывал пускать вас, а

мой долг никого не пускать на башню без приказа.

— Думаю, это можно уладить, если, конечно, ваши товарищи не доносчики. —

Гуго вынул из кошелька серебро и протянул по монетке двум лучникам и три монетки

дал их начальнику.

— Что ж, смотрите, господин рыцарь, коли на то пошло, но предупреждаю,

что в обед караул на башне меняется. — Сказал сержант Готье, запихивая серебро в

маленький кармашек своих кожаных штанов. После чего сержант отошел обратно к

краю площадки, предоставив Гуго полную свободу наблюдать приезд гостей.

Богатые горожане, из тех, до кого раньше других дошли слухи о приближении к

городу гостевого кортежа из Нижней Лотарингии, заранее заняли лучшие места на

стенах и башнях, заплатив за это стражникам хороший куш. Вокруг пестрели одежды

купцов, зажиточных ремесленников и их женщин. Кое-где Гуго замечал и детей. На

двух соседних башнях стояли какие-то праздные рыцари и их дамы. Знать из

окружения графа Шампанского расположилась, в основном, на дозорной площадке

над самими воротами, потому что именно там, напротив ворот, должна была начаться

церемония встречи.

Гуго с интересом наблюдал, как гостевой кортеж подъезжает к городу. Впереди,

на украшенных попонами лошадях, ехали знаменосцы, трубачи и герольды, что прямо

указывало на большую знатность подъезжающих. Знаменосцы высоко держали флаги

герцогства Нижнелотарингского и хоругви епископа Лютехского, а в руках у трубачей

были, начищенные до блеска, длинные медные трубы с широкими раструбами на

концах, что тогда еще представлялось диковинной редкостью: трубили, по большей

части, в рога. Тут же по бокам на небольших лошадках ехали нарядные молоденькие

пажи. Позади знамен, хоругвей и труб на белой лошади восседал сам епископ,

пожилой немец с большим посохом в правой руке, а рядом с ним, на высоком черном

коне ехал маркграф антверпенский, герцог Нижней Лотарингии Готфрид Бульонский.

Он же потомок королевского рода Каролингов по матери и грозных викингов по отцу;

сын графа Евстафия-второго Бульонского и Иды Лотарингской, дочери герцога

Верхней и Нижней Лотарингии Готфрида Бородатого; родной племянник Готфрида

Горбатого, герцога Нижней Лотарингии и Сполето, от которого он, с соизволения

императора Священной Римской Империи Генриха-четвертого, унаследовал

герцогскую корону Нижней Лотарингии. В марте того года, когда нижнелотарингский

герцог, проделав неблизкий путь от своего неприступного замка в Арденах, въезжал в

столицу Шампани, ему исполнилось уже тридцать пять лет от рождения.

Епископ, сопровождающий герцога в поездке, этот располневший, тяжелый на

подъем человек, привыкший к покоям своей резиденции, сидел в седле сгорбившись,

и, казалось, дремал. Было видно, что дорога очень утомила и измучила его и только

весьма важное дело могло подтолкнуть этого человека оставить уют епископских