Тайный орден

предстоит так глупо погибнуть? Но тут кто-то положил руку ему на плечо, прервав

мрачные мысли.

— Успокойтесь, друг мой, все будет хорошо, — произнес знакомый голос

аббата Мори.

Подошел и Андре де Монбар.

— Не раскисай, ты справишься, ты всегда был славным воякой, Гугон! —

Подбодрил друга детства молодой капитан.

— Откуда вы знаете? — Гуго грустно обвел взглядом этих двоих, столь

разных, но чем-то, казалось, незримо связанных друг с другом людей, аббата и

капитана. — Думаю, у этой рыжей свиньи есть все шансы на победу. Посмотрите

насколько он массивней меня.

— И все же, еще раз повторю, все будет хорошо, шевалье. Забудьте на время о

Бертране. Лучше возьмите вот это, — Аббат протянул Гуго небольшой отрезок

пергамента с выдавленными инициалами графа Шампанского и надписью «крест и

меч».

— Что это? — Удивился де Пейн.

— Это приглашение на собрание во дворец графа Шампанского о котором я

говорил вам. Оно откроется завтра в полдень. Обязательно приходите.

— Приду, раз я теперь до гроба обязан благодарить графа за благодеяния, но

лучше бы я вовсе не приезжал в Труа, — довольно неучтиво сказал Гуго, которому

после неожиданного судебного решения Стефана Блуа почему-то совсем расхотелось

посещать дом графа Шампанского.

71

— Не обижайтесь на юного графа, друг мой. Конечно, из Стефана получился

никудышный судья, и если бы председательствовал Гуго Шампанский, я уверяю,

решение было бы справедливым.

— Так почему же он не пришел на суд? Он что, неожиданно заболел? —

Спросил Гуго.

— Слава Господу, граф здоров. Но сегодня рано утром он отправился на

соколиную охоту с герцогом Готфридом Бульонским и с послом Фландрии.

— На соколиную охоту, говорите? Наверное, забавы с птичками важнее

справедливого суда над преступником. Но мне совсем не легче от всего этого. —

Удрученно опустив голову, проговорил Гуго.

— И все же, все будет хорошо, вот увидите. Жду вас завтра на собрании. —

Сказал аббат, словно не замечая дерзкого тона молодого человека. После чего они

попрощались, и Мори скрылся в коридорах замка, а де Пейн вместе с Андре де

Монбаром отправились на поиски подходящей таверны, чтобы немного развеяться и

перекусить.

Рекомендованное капитаном заведение, как и большинство подобных ему,

называлось довольно нелепо «Жирный гусь». Над низким арочным входом на

деревянном щите выделялось кое-как намалеванное местным красильщиком

непритязательное изображение жирного гуся в обрамлении лавровых листьев.

Поскольку подавляющее большинство жителей и гостей столицы Шампани в то время

не умели ни читать, ни писать, вся вывеска представляла собой только одну эту

картинку. Правда, внутри заведение выглядело довольно опрятно. Простые

деревянные столы, лавки и дощатый пол светились чистотой. Да и пахло вполне

приятно — свежим горячим обедом. Хозяева де Пейну тоже понравились.

Располневшие, то ли от возраста, то ли от пристрастия к обильной жирной пище,

хозяева и, в большинстве своем, такой же комплекции их слуги и посетители казались

милыми и добродушными людьми.

Андре де Монбар выбрал уединенный стол в дальнем углу зала. После того, как

они заказали гусиное жаркое с сыром, свежий хлеб и доброе вино, мрачное

настроение де Пейна немного развеялось, и постепенно друзья разговорились. Гуго

расспрашивал Андре о его семье, о старших братьях и сестре, которая, как

выяснилось, давно уже вышла замуж за дворянина из Дижона и растила сына.

Постепенно разговор перешел на воспоминания о службе у старика Тибо. Вспомнили

придворных старого графа, заговорили и о знакомых девушках. Де Пейн спросил, не

слышал ли Андре каких-нибудь подробностей о гибели семьи де Селери. Оказалось,

что около года назад Андре встретил в Труа одного рыцаря с юга Франции, который

сражался вместе с Ангераном де Селери в последней битве покойного.

— Так вот, этот рыцарь сам тогда чудом остался жив, и то, только потому, что

был ранен копьем в бедро и свалился в ров. Все же остальные защитники замка

сгорели заживо в огне пожара, когда люди барона Идробаньо окружили крепость и

подожгли деревянные стены со всех сторон.

— Как жаль, что там не было меня!

— И что бы ты сделал? Сгорел бы вместе с Ангераном?

— Я собрал бы всех бойцов и пошел на прорыв. Лучше погибнуть в открытом

бою, чем прятаться за деревянными стенами, — с горячностью сказал Гуго.

— Ангеран тоже был не из робких. Трижды выводил он людей в атаку и

трижды вынужден был отступать за стены. Силы были слишком не равными. У

Идрабаньо было сорок рыцарей с оруженосцами и триста пехотинцев, а у Ангерана

только два десятка всадников и тридцать пять лучников. Когда замок загорелся, почти

все уже были перебиты. За стенами оставалось, в лучшем случае, полтора десятка

защитников. У них не было шансов. — Сказал де Монбар.

— Господи, за что ты послал Кристине такую ужасную смерть! — Воскликнул

Гуго и закрыл лицо ладонями. Он не хотел, чтобы друг увидел, как слезы выступили

из глаз рыцаря.

В этот момент в таверну вбежал оруженосец капитана, и что-то сказал ему на ухо.

Командир в ответ дал какие-то указания подчиненному, после чего тот тут же

бросился их исполнять. Вид у де Монбара теперь был весьма озабоченный.