Тайный папа для двойняшек

- Я расхожусь со своим. Чувствую себя, как моя мать после развода. Вроде свободна, вроде никто не мешает, а вот расставаться тяжело. Дело привычки или все же чувства – сложно понять. Он заявился вчера и сказал, что забирает вещи, - здесь делает паузу и печально вздыхает. - Никогда не думала, что меня могут вот так бросить. Он же обещал, что женится на мне.

- Они много что обещают, - поддерживаю подругу.

- Говоришь в самую точку. - Поворачиваю голову и вижу как группа детей с которыми занималась Ксения покидают каток.

В этой небольшой толпе юных фигуристов не наблюдаю своих детей. Вглядываюсь в детские личики. Где Арсюшка? Где Ксения? Где мои дети? Телефонная трубка непроизвольно выпадает из моих рук.

- Вы не видели, девочку в розовой курточки и мальчика в синей шапочке? – растерянно спрашиваю у молодой девушки в костюме тренера.

- В раздевалку уже убежали, - приветливо отвечает она.

И я начинаю искать ту самую раздевалку.

Глава 39

Бегаю из раздевалки в раздевалку. Куда же подевались мои милашки-очаровашки? Почему убежали…

Заглядываю в одну из душных раздевалок, в которой хоккеисты.

Высокие, широкоплечие парни в защитной экипировке, в железных шлемах, крагах, размахивают клюшками, что-то активно обсуждают. Натягивают наколенники, доставая их из больших спортивных сумок. При виде меня утихают, а кто-то от удивления открывает рот.

Упс… Кажется я не туда попала.

- Ты проходи! Чего на пороге стоишь, – кивает один и машет рукой в их сторону.

- Спасибо парни. Как-нибудь в другой раз, я детей ищу. Дико извиняюсь и продолжаю поиски. Восемь раздевалок. Зачем так много?

Очень сложно что-то делать, когда переживаешь. Понимаю, что дети где-то здесь, где-то рядом, но все равно волнуюсь. Сколько раз мы обсуждали эту тему. А они постоянно убегают, словно маленькие птички, которых выпустили на свободу. То папу они ищут, то Жулика выгулять, а на этот раз что?

Следующая раздевалка. Открываю двери и замираю. Сначала не могу произнести ни слова, а потом быстро прихожу в себя. Конечно, такое не каждый день увидишь. В общем, такое лучше совсем не видеть, ну если только в кино.

Мужик в обтягивающем черным трико наставляет пистолет на милую девушку, светлые волосы которой свисают неровными прядями вдоль спины.

- Я не изменяла тебя с ним, не изменяла! – трепещет она и молитвенно прикладывает руки к груди. Быстро моргает, хлопает длинными ресницами. Вот-вот и по ее впалым щекам покатятся слезы.

«Он же сейчас выстрелит в нее!», - мысль быстролетной стрелой проносится в моей голове.

- Отошел от нее! – в их разговор встреваю я. Почти подлетаю к девушке, которая больше похожа на хрупкую незабудку, которой вот-вот оторвут лепестки, закрываю ее спиной. - Сейчас полицию вызову, - продолжаю я и ставлю руки в боки.

Мужчина в недоумении смотрит на меня, опуская пистолет.

- Кто это, черт возьми? – за моей спиной раздается мужской грубый голос. – Уберите ее с площадки! – Кто эта перепуганная дамочка?

Оборачиваюсь, вижу упитанного мужчину, который не брился дня три, если не больше. На его черной футболке заглавными, белыми буквами написано: «Режиссёр». Как я раньше не догадалась, хотя предполагала. На самом деле паника такая вещь – непредсказуемая.

- Где мои очки? Ах, вот они! – он снимает очки, которые у него на голове, надевает их и внимательно разглядывает меня.

Теперь я вижу камеры. Много камер. Хочу извиниться, но почему-то растерянно продолжают стоять, смотреть на все того же небритого мужчину. Он смотрит на меня склонив голову, я смотрю на него, потом девушка с нумератором в руках осторожно подходит ко мне.

- Уйдите, пожалуйста с площадки. Здесь снимают кино.

- Что? Кино?– Вы снимаете здесь кино?

- Да, - тихо процедила она. – И режиссер очень зол. Из-за вас придется целую сцену переснимать.

- Я ищу своих детей! – уверенно восклицаю.

- Идите, ищите их в другом месте, - она указывает рукой мне на дверь.

- Пардон! - кланяюсь им до самого пола, как когда-то давным-давно делала это в театре, а затем ухожу.

Это случайно раздевалка не с номером «13»? Потому что сегодня как бы пятница.

Но как только покидаю эту раздевалку – вижу своих двойняшек и тут же выдыхаю. Они стоят в длинном, широком проходе взявшись за руки.

Наконец-то! Я уже вся испереживалась. Потеряшки-очаровашки мои. Потерялись на ровном месте. Ну вот нашлись и сердце ровно застучало в груди.

- Мамочка мы тебя потеряли!

- А я вас! – подбегаю к ним, крепок их обнимаю. Пойдемте, здесь что-то непонятное происходит.

- Мне очень понравилась кататься на коньках. У нас тут еще будет физкультура. ОФП называется, представляешь?

- Представляю, - легко улыбаюсь Ксюше в ответ.

Мы переодеваемся, снимаем коньки, надеваем теплые куртки. Движемся к выходу, когда нас догоняет та самая девушка, в руках которой был нумератор. Штуковина, с которой говорят три заветных слова перед началом съемок: «Внимание! Камера! Мотор!».

- Подождите! Подождите! - кричит, бежит, спотыкается. А когда подбегает, едва касается моего плеча.

- Я вас ищу.

В недоумении смотрю на нее.

- Зачем?