Тайный покупатель

− Во начальники. А мы? Мы не начальники? Ну Антон! Пора выходить из спячки. – Может и ягуар твой знакомый, а? – я понял, что Савва не верит мне насчёт Баскервиля. Да я и сам себе не поверил.

− У меня есть знакомый с ягуаром. Но это дрянной челик. Даже червяк. − Я наращивал скорость: такие выбоины − бум, бум. Преследование бэхи Баскервиля безнадёжно проиграно, а значит у Саввы испортилось настроение.

− Неагрессивный вроде, − подытожил Савва, когда мы остановились у «нашего места». – Но странно: за ночь двое нас сделали как стоячих. – Савва выбрался из машины.

Я включил аварийное освещение, перебрался на переднее пассажирское место. Я не хотел больше водить.

− Что-то не светает почему-то, − крикнул я Савве и вспомнил, как остановил время в детстве. Обычно на нашем месте ночь убегала от солнца, небо светлело, а в июне краешек солнца уже выглядывал из-за края поля, тонким своим еле заметным бочком. Как в сказке про философа ежа и его друга медведя.

− Выехали пораньше! А светает всё позже, – раздался голос Саввы. Он шёл обратно из темноты. – Растолкай Дана, а то в пути приспичит.

− Я не сплю, − Дан тоже вышел в поле. − Поспишь тут, так колбаснуло, чуть окно не пробил.

− Сейчас начнётся ад, если они повернут, − ныл Дан, садясь в машину, − вдруг они за нами гнаться начнут.

− Что ты как каркаешь-то? Они по делу, проездом, почему они должны развернуться? – Савва снова давил, настаивал. Да что такое происходит-то?! − Всё. Светает. − Савва дал по газам.

− А по-моему непроглядная темнота, освещённость близится к нулю.

− О! Вот и они.

В зеркале я никого не видел. Тьма.

− Савва! Они?

− Они, − рассмеялся Дан и я понял, что они прикалываются, придумывают погоню, как неразумные детсадовцы. На утренниках в ресторане я сам разыгрывал такой театр с героями, Дан и Савва иногда пародировали меня, детские утренники в «Мужиках» – неисчерпаемый кладезь ироничных шуток.

− Да кто они-то? – Дан на заднем сидении встал на колени как малыш и смотрел в заднее стекло. Ему не хватало места, и он стал орать, чтобы я подвинул своё кресло, – пришлось двинуть − ногам стало тесно, колени под бардачком.

− Ягуар и бэха с мощной вилкой!

− Вы с катушек слетели. Темно. Нет никого. – усмехнулся я, должен же в игре кто-то оставаться разумным…

− Нам надо оторваться до того тёмного участка, − сказал Савва.

Я боялся смотреть на спидометр, стрелка перевалила за сто пятьдесят, потом за двести. Шуршание резины умоляло: сбавить. Всё это напоминало трешовый сюр. Мы были одни на шоссе и придумывали себе несуществующих преследователей.

Дан издевался:

− Отстали. Догоняют. Отстали. Догоняют. На мотах ямы ощутимее. Отстали!

Дан капал и капал на мозги, пока Савва не заорал:

− Пристегнись Данёк. Они затрут нас под косогор.

− Где ты видишь склон? – повизгивал счастливо Дан. – Плоско всё. Плоско! Лес за обочиной. Ослеп?

− Кювет. Я не говорил «склон». – Савва заорал так, что оглушил меня. Ну надо же: я думал Дан псих, а псих-то у нас Савва.

− Хватит, Сав. Ходовую убьём, − закричал я: тяжело оставаться спокойным среди двух психов. – Рычаги! Подвески!

− Окей, окей, − Савва ещё скинул и приказал открыть окно: − Стрелять будешь ты, Тоха, если приблизятся. Уяснил?

− Ты дебил? – удивился я и отодвинул сидение.

Савва дал правее.

− Ещё чутка левее, ближе к краю! – издевался Дан.

− Ближе к раю! – передразнил Савва. – Тоха! Садись за руль. Я постреляю.

− Мне пушку дайте, – приказал Дан. − Я в армии. Я лучше смогу.

− Отдай ему, Антоний.

Я с раздражением «передал» несуществующий пистолет и сказал:

− Два идиота.

− Боевой. На фиг врал? Э-эх: газовый…

И тут Савва сказал:

− В бардачке пест. Передай!

Я полез в бардачок, нащупал ледяной панцирь пистолета и передал его Дану, осторожно держа за дуло. Сто раз я лазил в бардачке. Пистолет положили недавно, раньше его не было.

Никогда в жизни больше не поеду с ними. Они издеваются что ли? Как над Тоней? Мне показалось, что Дан меня сейчас пристрелит, промелькнула такая мысль…

− Заткнитесь уже, – испугался я. – Скорость.

Дан стрелял в открытое окно, в темноту – холодный воздух бил, я не оборачивался, не смотрел в зеркало – мне стало страшно, страх сковал меня. Раз, два, три… Уфф. Дан закрыл окною

− Всё. Разобрались. Едем молча и следим, − голос у Саввы довольный, он казался абсолютно счастливым. Мне кажется, он понял, что я испугался. Навстречу стали попадаться машины. Да и перед нами вдали маячили задние огни. Савва стал сигналить, чтобы уступили дорогу. Машины жались к обочине. И уступали. Нам всегда уступали.

− Кажется, отстали, − сказал Дан.

− Да. Странно, что оторвались, − отозвался Савва и счастливо захохотал.

Мы проехали опасный тёмный участок, оказались на нашей дороге, родной мирошевской. Так мы всегда считали: до леса − наша, дальше – нет. Невероятно! Значит, тридцатка позади, а кажется ехал вечность с двумя рёхнутыми фантазёрами. Как я мог вообще с ними кататься? Кто втянул меня в это сумасшествие? Когда это произошло? Они шизы, психопаты. Люди для них не существуют. Они палили в пустоту, чтобы напугать меня. Им это удалось.