Тайный покупатель

Я включил ноут, набрал в поисковике «тайный покупатель» и обомлел. Тайные покупатели требовались везде. С четырнадцати и до шестнадцати лет особенно. О времена, о нравы…

Всё-таки я вызвал маме такси. Я проводил её и на такси немного, а обратно, чтобы окончательно снять похмелье прокатился на скейте навстречу заре. Наш древний город расцветал, готовился к очередному жаркому дню. Мой пьяный тихий бунт (когда вчера катил, чувствовал себя бунтарём) остался во вчера и больше не повторится. Я ни в чём не виноват, а если уволят, так и пусть. Я найду себе работу у конкурентов. Пока ехали, мама пошутила: можешь девушек приводить на сабантуй. Само собой разумеется, мама не хотела никаких девушек, как и все мамы на свете. Но она с лёгким сердцем уезжала. Я взрослый, я работаю, не надо меня больше обеспечивать, даже если меня уволят, у меня есть деньги, отложенные на машину. Я сам веду хозяйство, сам покупаю продукты, а то что машины всё нет, мама считала что скейтборд лучше, для здоровья полезней, мама ужасно боялась аварий, ей везде мерещились наезды и пьяные водители за рулём. Она в некоторые маршрутки не садилась, когда ехала на работу, у неё был в блокнотике целый список номеров, где водители во время движения пересчитывали выручку, положив руки на центр руля, или чаще других попадали в выбоины, она их отслеживала ежедневно и такие маршрутки пропускала от греха подальше. Я говорил маме: мама! неужели тебе не хочется, чтобы на работу тебя отвозил я?! Нет, отвечала мама, совсем не хочется, я ещё в состоянии находиться среди народа. Мама ставила себе в заслугу способность запросто болтать с любым бомжом, уборщицы в колледже маму просто обожали, только дворник ненавидел, мама ругалась на него за то, что он электрокосилкой срезает многолетники, какие-то суперкрасивые высокие цветы, и они из-за этого вырождаются в кладбищенские низкие вьюнки в стиле постмодерна. Мама считала что с людьми, абсолютно с любыми, надо вести себя по человечески, без превосходства, именно это отличает человека от зверя. Это я максимально утрирую, но именно так мама вела себя по жизни. Именно поэтому она была председателем приёмной комиссии, когда там произошли события с отстранением от занимаемых должностей. С каждым годом в колледж поступало всё больше людей, ну и понятно много стало слабых, но качающих права. В прошлом году было что-то невероятное, апелляции шли до темноты, да и в этом мама стала похожа на выжитый лимон, и такая счастливая уезжала в отпуск. Экзамены в колледже ещё продолжались для тех, кто после 11-ого имел право перенести экзамен по болезни, но впервые без мамы. Я рад был за маму, рад её заграничному турне и особенно рад одиночеству, даже нервной неизвестности я был рад, ибо – свобода, как пел старик Хоттабыч в древней сказке. Как хорошо, что не надо оправдываться и объяснять – как вовремя уехала мама и если мне на роду написаны чёрные полосы, отлично, что они проходят без мамы, пусть радуется солнцу, заграничному курорту и морю цвета лучезарной улыбки русалочки, а я буду радоваться свободе.

Я вернулся домой и стал готовиться к работе. Чувствовал себя не бодрячком, но вполне себе норм. Пока приводил себя в порядок, железно решил: я найду девчонку, она дачница, отдам ей выкупленный смартфон. Не знаю как, но найду. В конце концов, рассуждал я, в больницу её отвезли. Можно там узнать по журналу, прикинуться родственником, можно сходить на подстанцию, поговорить с фельдшером, я его хорошо запомнил. В больнице вряд ли её оставили из-за обморока и вряд ли вспомнят − оказали первую помощь и с глаз долой, а на «скорой» вполне себе могли запомнить.

Я катил под достаточно высоко поднявшемся солнцем. Утренний ветерок обдувал, давая надежду на лучшее, это Илья-пророк парит и обмахивает меня опахалом. Значит, думал я, она купила себе взамен забытого хлам и мучилась с ним всё это долгое время – Геник ещё удивлялся, что он вообще рабочий. Мы с ним вчера сошлись на том, что иногда, но редко, хлам пашет не хуже других, это как повезёт.

Я вошёл в торговый центр как всегда с чёрного входа. Охранник с интересом посмотрел на меня. Я зашёл в туалет, глянул в зеркало – может с внешним видом что не так. Нет. Вид как всегда, малость рожа припухла, а так как огурец – так говорила Оксана о моей внешности на корпоративе.

День начался как обычно, людей немного. Народ оттягивается по полной в пятницу, но суббота обычно ранняя. Геник опоздал, он стал оправдываться. Но я успокоил – утром челик купил разные аксессуары и всё – затишье. В одиннадцать в салон стали заходить странные людишки. Не потому что я кого-то не уважаю, но это были не покупатели. Они глазели не на витрины, а на меня. После десятой такой старухи я опять ломанулся в туалет. Что все глазеют-то? Неспроста. Из зеркала на меня смотрел испуганный я. Я постарался придать лицу спокойное выражение, мне это не сразу, но удалось, вернулся в салон. Новые люди не смотрели на витрины, они спрашивали о чём-то Геннадия, оживились, увидев меня, поглазели-поглазели и вышли.

− Что стряслось?