Тайный покупатель

Ничего не надумав, так и не узнав, кто убийца, я заснул под фильм. Утром выехал продышаться − скейт никто не отменял, он – моя палочка-выручалочка, главное – заставить себя выйти, а не сидеть сиднем как Илья Муромец, тем более Ильин день. Всё-таки Илья-пррок ударил по мне из своей колесницы. Погнал в парк развеяться. Мне опять захотелось поговорить с этой странной девчонкой. Когда она лежала на керамограните у нас в салоне, её непокорная чёлка съехала набок. У девчонки большой лоб и детские пухлые губы. Нос тонкий, и глаза маленькие, мышиные… они были закрыты, а потом она пришла в себя − открыла глаза, как у крыски, чёрненькие. Геник обратил внимание на руки. Он всегда у всех смотрит на руки, у женщин ещё на уши – он любит разглядывать драгоценности, его папа был ювелир, а теперь он инвалид по зрению – это мне Геник рассекретил во время посиделки в пятницу. Прошлая пятница. Казалось, это было так давно в другой жизни, а прошло всего четыре дня… сегодня среда.

Я качу обратно из парка, мне хочется выть от одиночества, в парке меня ещё больше накрыло, я не хочу пустоты, я хочу быть среди людей, общаться и чем-нибудь заниматься. Неужели мне отказано даже в этом?

От парка покатил по проспекту тупо прямо; проехать центр города, администрацию, торговый центр, не наш, наш рядом с вокзалом, а этот для туристов, с прилавками сувениров и прочей дребеденью, с едальнями, понятно; здесь по проспекту − и детский центр, фитнес-клуб и множество кафешек, есть и ресторан, даже два. Кафешки больше летние, летом они более заметны − столики на улице. А вот ресторан «Мужики Загоскина» – деревянный дом на горе весь в резных ставнях и флажках-флюгера. Перед домом веранда, а вокруг сад. Ресторан имел глубокую историю, тот первый хозяин, кто построил ресторан, был многомудрый, место выбрал, что надо. Я, съезжая с крутого спуска, очухался, пришёл в себя, вышел из ментального амока, и, оказавшись у подножия центра города, решил от нечего делать подняться к ресторану по крутой мощёной дороге, а дальше по ступеням. Домик ресторана вблизи утопал в деревьях, с соседнего холма он был хорошо виден, но вблизи совсем пропадал… деревья, саженые, наверное, полвека назад, держали овраг, корни их покрывали склон загадочной паутиной. Эдем на минималках. Я знал, что это дорогой ресторан. Веранда. Играла тихая музыка, за столами никого. Мда, атмосфера мира и добра. Ко мне никто не вышел. Я сел на одну из лавок, лавки вокруг круглых деревянных столов – оригинально. Не табуретки, а именно лавки, мне вспомнился корпоратив и челядь.

Интересно подумал я, жить. Впервые я рискнул и съехал с горки, обычно я не рискую и соскакиваю со скейта. Один подлый камень под колесо и всё – заказывай молебен. Я не раз видел, как разбиваются на скейтах на небольших наклонах, разбиваются и на гироскутерах, я не фанат этих машинок. Но раз пошла такая пьянка, так и… Староверов всегда сыплет присказками, врёт, что в бытность его работы вожатым, так болтали пионеры. Но это дело спорное, как кто и когда болтал. Все болтают по-разному.

Зрелый аромат припылённой листвы создавал пьянящее наслаждение – липа что ли у них до сих пор не отцвела, нет горчит, где-то здесь полынь, наверное за рестораном, там на холме пространства-пустыри. Я буквально осел на лавку и стал выжидать, пока выгонят. Настроение было до того по фиг, я не шёл на конфликт, я нарывался. Скатился со смертельного спуска, и осмелел вконец. Я отвлёкся, задумался. А когда очнулся, за соседним столом сидел строгий мужчина, жёстким колючим взглядом буквально буравил меня

− Доброе утро! – улыбнулся я.

− Утро доброе, верно.

− И жаркое, − я обрадовался, что он не посылает меня. В торговом центре, где я работал, из кинотеатра гоняли, если билет не купил и не ждёшь сеанс, и в буфет не идёшь… Отсюда должны были выгнать немедленно.

− И жаркое, − повторил мужчина. Жёсткое, даже жестокое лицо, такие лица у представителей охраны всех мастей, гвардий и прочее. Но это лицо живое, заинтересованное. Такой дисциплинированный человек. Старший по охране.

− Хотел спросить вас об этом приспособлении.

− Да это скейтборд, классика. Спрашивайте.

− Сын просит купить.

− Так купите. Он вполне себе бюджетный.

− Этот недорогой?

− Дорогой. Но есть подешевле. У меня раньше был совсем бюджетный.

− Не опасно?

− Риск – благородное дело.

− Я видел, как ты скатился с горки. Ты смертник. Мда-а, − собеседник явно был озадачен, расстегнул ворот белоснежной идеально отутюженной рубашки. « В химчистку сдаёт» − подумал я. – Нет, я не против, у сына рингборд, развивает координацию − стал уверять, как будто я с ним спорил, видно вопрос в семье назрел, все друзья, небось, на скейтах, а его отпрыск на рингборде.

− Так купите пениборд. Он быстрее и легче.

− Пени… Это что за фрукт?

− Пениборд – это маленький лонгборд. Попробуйте: потрениурется − не понравится − вернётесь к классике.

– Нет. Я совсем не против, но и не за. Сам в детстве на похожем катался. Тогда они у нас только появились. В одном фильме показали… я и стал клянчить у родителей.