Тайный покупатель

Тогда она сказала, что идёт в тот же интернет-магазин, и там в предбаннике дала мне наличность. Я сразу перевёл ей деньги, мы получили свои заказы и вместе вышли. Я рассыпался в благодарностях, утопал в дежурных словах. Девушка не отставала, мы вместе доехали до моего универа, она потом ещё долго мне названивала, насилу от неё отвязался… Я знал одно: лично я никогда бы и никому деньги таким образом не дал. Иногда в целях эксперимента я стал разыгрывать такие же попрошайничества, всегда когда бывал в этом пункте самовывоза. И ни разу мне не отказали. Причём из трёх случаев в двух девушки давали мне деньги в пределах тысячи прямо на переходе, пока ждали зеленого пешехода на светофоре. Может быть, мне попались тупицы, а может у меня есть какое-то очарование или от меня идут такие флюиды, которые заставляют девушек глупеть. Именно тогда я въехал, как действуют мошенники и альфонсы − открытость, искренность, наивность, хорошо подвешенный язык. Дан мне ещё в школе говорил, что мне легко склонить девушку, скажем так, на свою сторону, ну или легко познакомиться. Дан удивлялся, что я никогда не ходил на дискотеки… К чему я это всё тут болтаю? Да к тому, что я перестал лыбиться как дебил, предложил Тоне сесть и не суетиться.

− Ты же не торопишься?

Она села послушно, не успев вынуть пакет с банками из сумки на колёсиках. И вот как раз тут я увидел, что руки её трясутся. Руки и вправду были в каких-то чёрных трещинах. Она поймала мой взгляд и стала оправдываться:

− Это сок от крыжовника въелся, чёрный крыжовник, «негус», и ещё яблоки. У нас сок на вино…

− У вас уродились яблоки? – год-то неяблочный.

− Н-нет. Мы сделали закупку, для вина.

− Произошла неприятная вещь давно, − косноязычно сказал, не глядя на неё: − в силу обстоятельств мне пришлось стащить твой айфон, Тоня. Я вам возвращаю вот этот.

Она не посмотрела на меня ни опасливо, ни испуганно, она обрадовалась, скрывая радость, счастливо приняла коробку и тут же открыла:

− Ой…

− Ты на меня не обижаешься?

− А ты?

− Я очень обижаюсь. За всё плохое приходится заплатить, я так рассуждаю.

− Тебя уволили с работы − я прочитала.

− А я ещё не читал такой новости.

− Вчера написали на… − она назвала портал брата.

− А ты получила вознаграждение за обморок?

− Да. Но я не специально. Я просто должна была отвлекать продавца. − Она покраснела, губы её стали дёргаться и она всхлипнула.

− Тоня!

Она не поднимала головы, рассматривала телефон, я и не мог представить, что смартфон произведёт на неё такое впечатление. Волосы её немного вились, они были схвачены в хвост, чёлка повисла сосульками.

− Тот самый, который у вас эта вобла сушёная купила?

− Да. Она брала с наклеенной плёнкой, симкой и услугами…

− С симкой?

− Я выбросил симку.

− Ой… − опомнилась она и полезла за банками. Она достала гремящий пакет, потом транспортировочный полиэтилен, с пузыриками.

− Я вам упакую. Вы в пакете … − она развернулась и оглядела меня.

− Нет. Я пока не в пакете. Я пока живой.

− Вы долго проживёте. − Она рассмеялась –с юмором у девушки было всё норм.

− Я в рюкзак положу – я ставил банки аккуратно, перекладывая их упаковочной плёнкой, − ну вот как раз два ряда. – Я протянул ей деньги. – Спасибо. Очень вкусное варенье.

Она сунула деньги в сумочку с облупившимся замком и затараторила.

– Не было семи банок клубники, всё размели, там одна баночка земляничная

− Шикарно.

− Да. Я сама собирала, − сказала она, и стала крутить на клапане сумочки смешной замочек-пропеллер. Коробку с телефоном она попыталась сунуть в карман, я молча наблюдал за этим безнадёжным процессом, тогда она замотала коробку в какую-то тряпку, и сунула её в сумку на колёсах.

− Уходишь? – я тоже встал и надел рюкзак – банки впились мне в спину, в кулаке я сжимал лишнюю купюру.

− Да. Извините, что так вышло. – А она не собиралась больше со мной общаться, она явно хотела уйти навсегда!

− Вы торопитесь?

− Я?

− Да. Ты. И почему мы перешли на «вы»?

− Яяяя…

− Один вопрос? Кто пишет этикетки?

− Я пишу, − она посмотрела удивлённо.

− Ты владеешь шрифтами?

− Да. У меня дедушка черчение преподавал…

− А у меня мама, − наконец улыбнулся и совершенно искренне, по-моему я не радовался так никогда в жизни, я нашёл родственную душу. Мы стояли, болтали, я о маме, она о дедушке и о занятиях на дизайне, я тоже сказал, что пытался прорваться на дизайн. Не знаю, сколько мы так болтали, но лямки рюкзака, всё ощутимее впивались в мои слабые плечи, я осторожно снял рюкзак, поставил на лавку, сел, а под ноги поставил скейт – чтобы не забыть. И мы опять болтали. Ещё час.

− Я тебе сейчас покажу, как я пишу.

− Я верю, что красиво.

− Нет. У меня блокнот, правда ручка фиговенькая, шариковая.

− Ладно.

Я достал из кармана рюкзака скетчбук, я записывал туда разные напоминания, чтобы не забыть, на работе смеялись, что я это делаю по старинке, но я так привык ещё со школы, я вёл такие блокнотики, как только в школу пошёл.

Я написал в скетчбуке скорописью: «Тоня! Прости! Антоний.»

Она посмотрела очень внимательно:

− Что это?

Я не ответил.

− Ты ничего не хочешь мне написать в ответ?