Тайный покупатель

С дрожью в руке она взяла ручку, подумала с секунду и написала архитектурным быстро и наспех: «Мне очень нужны были деньги. У нас ипотека.»

− Кривовато вышло, – честно сказал я.

− Но… − она запнулась.

И я написал быстро, легко, уставом: «Тоня! Я тебя люблю!», выдрал лист и протянул ей.

− Это устав? – испугалась она.

− Ну да.

− Четырнадцатый век?

− Да, − я не стал вдаваться в подробности. Там с датами всё приблизительно, в этом русском средневековье, устав-то от греческой письменности. − Хочешь быть друзьями по способностям?

− Но я… − сказала она.

− Правильно: не хочешь, – рассмеялся я.

− Но я… я тайный покупатель… была… случайно вышло, − стало лепетать она.

А я обнял её и добавил горячо:

− Это было один раз, только один раз, − имея в виду и её, и себя.

У неё засигналил телефон.

Она поспешно ответила на звонок и стала прощаться. Я заставил себя подняться.

− Я провожу, до маршрутки?

− Нет, нет. Я сама.

− Почему?

− Вы по-разному писать можете? Почерками или шрифтами?

− Меня в аспирантуру не взяли, − неожиданно сам для себя выпалил я.

− Ой. Доска твоя! А рюкзак?!

− Точняк! Я развернулся, побежал к лавке, скейт стоял на том же месте, у лавки.

Я забыл всё на свете, как когда-то давно она. После она мне рассказала, что очень волновалась, это была её первая продажа в городе.

− Странно, что тебя в аспирантуру не взяли. Сейчас вроде всех берут, можно попроситься. Или вы плохо учились?

− Да нет, нормально учился.

− Значит кто-то тебя там невзлюбил. – Она не спрашивала, она утверждала. Потом, когда я узнал Тоню ближе, я часто бесился на эту её черту: она всё всегда знала.

Мы молча шли до входа в парк, минут пять, а то и семь, банки давали на спину. Я подумал – может пригласить в гости, просто пригласить. Но, мучился я, будет выглядеть странно, обычно приглашают в кафешку, в кино – больше у нас в Мирошеве пригласить некуда. Но я не хотел с ней сидеть ни в каких едальнях. Я хотел чтобы мы сидели в нашей кухне. Я чувствовал, что мне с ней легко, она резковата, она быстро соображает. Тут я понял, что до сих пор сжимаю в кулаке купюру:

− Вот тебе деньги на маршрутку. Приезжай ко мне завтра.

Она стала отказываться от денег.

− Я тут недалеко живу, в десяти остановках от этой остановки, − и я рассказал, где живу. Потом поговорили, где живёт она. И тут наткнулись на ворота парка.

− До свидания, Антоний, − сказала она, опять покраснела.

Мы переходили вместе дорогу, остановка была чуть поодаль. Сейчас подъедет маршрутка и увезёт её.

Стояли на остановке люди, много людей, и мы с народом, но поодаль, никто особенно не обращал на нас внимания, и прекрасно.

− Я бы пригласил тебя в кино, в кафе, но честно такое состояние, выхожу из дома ночью. Не хочу никого видеть.

− Я приду в гости, − выпалила она, и посмотрела себе под ноги. Её голые пальцы выглядывали из босоножек, коротенькие толстенькие пальчики без всяких накрашенных ногтей. Один палец был измазан, видно, когда ехала, кто-то наступил ей на ногу или сама себе колесом сумки ногу переехала. − До завтра?

Я заметил. В самый ненужный момент приезжают не маршрутки, а автобус. Нормальный рейсовый автобус, где всем хватит места.

− До встречи Тоня!

− Ага! Спишемся! – она помахала рукой

Камень с совести пал, я покатил вдоль проспекта дальше и дальше от аллеи парка, мимо центра, к себе домой… Я понял, что значит встретить своего человека. Я знал, что такое встречается редко и я, как и всегда, абсолютный везунчик.

Глава седьмая. Дан в гостях

В гости ближе к ночи зашёл Данёк. Посидели, поговорили о школе. Мне не очень приятны эти разговоры. Но Дану неприятны разговоры о студенчестве, про армию он тоже особо не распространялся. «Обрадовал» как и раньше:

− Не пойму, почему тебя не призывают? Вот увидишь: этой осенью призовут.

Дан рассказывал о работе, если какую-то интересную «поломку», гаджет, утюг, миксер, планшет или телефон приносила девушка, Данёк знакомился, но замечал:

− Все какие-то коварные. Не верю я им, не доверяю.

Я был благодарен Дану за то, что он не спрашивал, люблю ли я тёлочек и прочее в том же духе. Как и все одинокие и неопытные я по-прежнему, как и в шестнадцать, ненавидел эти вопросы. Я не мог никому сказать, что я ненавижу глупых ограниченных баб. Я знал, что на это мне ответят: так найди себе умную. А где найти умную? У нас в универе было много умных, многие строили мне глазки, особенно в магистратуре, даже преподавательницы останавливали и подолгу беседовали в коридоре. Меня это только пугало. Я добросовестно учился, я не хотел отвлекаться на девушек. Тут ещё сыграл роль мой брат, он часто проводил со мной такие воспитательные беседы, что вся эта похоть расслабляет, что надо напрягать мозг, чтобы не заплесневеть в смысле памяти, а память, по его мнению, мне была просто необходима (я так и не понял, зачем, но на память не жаловался). Брат-гад рассказывал много разных историй из своей жизни. У него где-то рос маленький сын и ему приходилось выплачивать немаленькую сумму на его содержание. Его это очень удручало: та женщина абсолютно не его, но понятно с модельной внешностью.