Тайный покупатель

− А я-то удивлён: с какого по ночам гулять. Из-за тайников? − Дан резко затормозил, двое пьянчуг переходили дорогу.

− Как у себя дома, − взбесился Дан.

– Дан! Вот они!

− Да кто?

− Челики в контрольной закупке были! – я узнал мужичков, одного покрепче, другого худого, с сальными волосами.

Нам сигналили.

− Ой ты, в две дуды, − выругался Дан и газанул. − Два тухлых муравья.

Дан часто называл всех и всё муравьями и муравейником. Мы ездили в летний лагерь: Дан питал страсть к муравейникам, он их ел, муравьёв этих, то есть таких наших чёрных крупных мирошевских муравьёв, а не тех, которые мелкие и рыжие в кочках на полях живут и кусаются больно.

− Приколись: два тухлых муравья, в драных куртках и совершенно новых джинсах. Певческого бери, − так Дан называл пиво. Я поблагодарил и угостился.

− Знаешь, странно.

− Что странно?

− Ну вот ты Червяков, а не кумаришь по червям. Я − Муравьёв, и мне это жить спокойно не даёт. Почему так?

− Среди людей больше муравьёв?

− Нет, Тох. Одни черви. Люди-черви. Вот ты и не любишь фамилию свою. По жизни все Червяковы. Ты бы видел, как они ко мне в подвал вползают по лестнице.

− Тебе Данёк голову лечить надо.

− Бесишься, что я муравей, а ты червь, цепень. А муравьи – трудяги.

− Я книжный червь!

− Книжный червь – разновидность червя обыкновенного. В аспирантуру не взяли, теперь с работы погнали – вниз по наклонной, а? Чем выше, тем больнее, ну ты понял.

Мы заехали во двор. Дан выругался, проклиная всех жильцов вместе и некоторых персонально-поимённо − кто занял его место.

− Не надо вспоминать Дан. Забыли. – ответил я. Такое впечатление, что он хочет попасть в самое больное, но он только себя этим выдаёт, свою зависть. Мне даже в голову не пришло, что Дан ведёт выпытывательную деятельность, он вынуждал меня расколоться, надеялся, что я обижусь и скажу, что уже нашёл хорошую работу, и не в подвале как у него.

− Все к тебе шли, если что-то купить и так далее. Ты классно плёнку клеишь, а торгуешь – тут Дан снова выругался, указав на то, что мы торгуем не самым лучшим товаром. – Я, вот, сам себе начальник…

Дан утомлял, но и домой идти не очень-то хотелось. Я до сих пор опасался ночью быть в квартире один… мне всё время мерещился почему то Староверов и его лицемерные ужимки, и лицо-противогаз.

− Что молчишь? Думаешь у нас всё отл? Нас вообще полицаи накрыли, конфисковали все запчасти, но батя откупился, снова поднялись. Мама, увы, не пережила. Из дома в дом быта до сих отказывается выходить. Стресс у неё. Женщины более восприимчивы…

− Дом быта – в подвале, это уже не дом, это подвал быта получается.

− У всех бывают кризисы, на всех стучат. Интриги, брат. В армии не служил, не с чем сравнить.

− Дан, не надо о грустном. Я в запасе, но могут ещё и призвать.

− Если начальство в военкомате поменяется, призовут, − и Дан загадочно посмотрел на меня. − Что-то рыбой несёт.

− Таят рыбёшки.

− Нет желания певческого ещё со мной?

− Дан извини, так спать хочется, прости Дан. Давай в другой раз.

− Ок. Когда?

− Звони, Дан. Когда не занят, сразу звони. Спасибо, что подвёз.

− Скейтборд забыл, Тоха!

Я вернулся за скейтом, ещё раз поблагодарил за то, что подвёз − у нас в Мирошеве – ночная жизнь, и могут прирезать наркоши…

Странно, что Дан так в друзья набивается, и как он собирается завтра работать, если всю ночь готов было пиво со мной пить. Об этом я рассуждал, жаря на сковородке филе камбалы, совсем почему-то на камбалу непохожее. Впрочем, я в рыбьем филе неважно разбираюсь, я только посуду грамотно умею мыть, с детства так повелось.

Глава шестая. Встреча

Я люблю утро, ты встаёшь навстречу новому дню, сори за пафос. Это утро я любил всей душой, потому что собирался звонить Тоне, но был не уверен, что это она. Я прошёлся на кухню и с удивлением узрел на часах одиннадцать-тридцать пять. Да уж, заспался. Так вот и расслабляются, и скатываются в паразитизм и деградацию. С неохотой я поплёлся на кухню, включил телефон, прочёл сообщение от Жорыча: почему нет новых постов; ответил, что изучаю рынок и что подписался на всех, кто пишет с тэгом «мирошев». Жорыч не ответил. И хорошо, что не ответил. Не люблю переписки, я всё всегда помню без напоминаний. Не написал, значит, не смог. Я понимал, что не буду вести соцсети, но объявить об этом пока откладывал, я стараюсь ничего не делать не обдумав… Я заварил чай покрепче, пил, пока из ушей чай не полился, а сердце не застучало бешено-бешено. Я тянул время и наконец заставил себя набрать номер. Я верил, что услышу её голос.

− Я слушаю вас. Здравствуйте.

− Добрый день, − голос мой дрожал, а её наоборот был приветлив – привычная интонация халдея, я её ненавижу. – Как можно купить ваше варенье?

− Какое? − и она стала перечислять сорта или виды, или вкусы – я запомнил клубничное, яблочное и сливовое.

− Как сливовое? – удивился я, голос по-прежнему дрожал.

− Сливовое прошлогоднее, но очень вкусное, есть ещё яблочно-сливовое.

− Спасибо но мне клубничное.

− Сколько банок?