Тайный посол. Том 1

Если бы перед дозорным, сонно глядевшим на водную гладь Днепра, появился шайтан, то не так напугал бы, как внезапно появившаяся мокрая усатая голова Метелицы. Татарин онемел от ужаса. Он разинул рот, захлопал глазами и в тот же миг, пронзенный с обеих сторон ятаганами, плюхнулся в воду. Его товарищи, спавшие на дне каюка под кожухами, не успели даже подняться. Пивень и Когут точными сильными ударами сразу покончили с ними.

Всходило солнце. Туман быстро таял, и на противоположном берегу Днепра появлялись нечеткие очертания зубчатых крепостных стен.

Следовало спешить. Сбросив в воду ненужные уже грузила, казаки перевернули челн, вылили из него воду и вдоль самого берега быстро направились назад, к чайке.

6

Сирко поднял булаву – и сотни казацких глаз впились в нее. Все готово к набегу: пушки на носах чаек заряжены, мушкеты и пистолеты набиты порохом и оловянными пулями, сабли пристегнуты к поясу.

Кошевой отдавал последние распоряжения.

– Арсен, твое дело – захватить ворота и продержаться в них до нашего подхода! А тогда, сынки, – обратился он ко всем, – руби, кроши неверных! Чтобы в самом Бахчисарае и Стамбуле услышали, как отливаются врагам слезы и кровь наших людей! Вот и солнышко всходит, а с ним и Метелица знак подает, что дорога через Днепр свободна… Ну, хлопцы, с Богом! Арсен, друже, на тебя вся надежда!

– Не сомневайся, батько! – ответил тихо Звенигора. – Сделаем все как надо! – И к своим в каюке: – Ну, други, выгребаем вперед, на чистую воду!.. Да кричите вовсю не по-нашему, а по-татарски! Чтобы никто не забыл!.. Опускай весла!

Каюк качнулся и быстро полетел по спокойному зеркалу протока. За ним тронулась вся запорожская флотилия, но она не могла, конечно, догнать легкую лодку и стала заметно отставать. Каюк обогнул мыс и вырвался на широкую гладь основного русла Днепра.

Туман почти рассеялся. На той стороне, примерно за версту от каюка, зажелтели ноздреватые стены Кызы-Кермена, выложенные из ракушечника. На высокой башне вяло колыхалось зеленое турецкое знамя с красной каймой по краям и карминным полумесяцем посредине.

На берегу, перед крепостью, несмотря на раннее время, слонялось несколько рыбаков. Заметив вдали каюк, они замерли, вытянув шеи, – старались распознать плывущих в нем людей.

– Налегай, хлопцы, на весла! Сильней! – подбадривал казаков Арсен. – Раз-два! Раз-два!

Весла замелькали быстрее.

Каюк стремительно мчался к острову.

Но вот из-за поймы вынырнуло несколько запорожских чаек. А за ними – еще и еще… Ногайцы на берегу дико заверещали и побежали к крепости. На стенах сразу же появились янычары. Ударила пушка. Ядро со свистом пронеслось над каюком и бултыхнулось в воду.

Рыбаки вскочили в крепость, и за ними закрылись тяжелые, окованные железом ворота.

– Кричите, хлопцы! А то плешивые черти не признают нас за своих! – сказал Арсен и первый закричал по-турецки: – Ойе, правоверные! Не закрывайте ворота! Мы из колена Шаяхмета! Спасите нас!

Но было еще далеко, и на стене, должно быть, на услышали, так как снова пальнули по ним из пушки.

– Хорь, кричи, черт побери! У тебя самый зычный голос! А то как в третий раз бабахнут, костей не соберем! – крикнул Арсен молодому парню, недавно записавшемуся в сечевой реестр и, хотя сам бы родом с Правобережья, попросившемуся в Переяславский курень. – Кричи, чтоб перестали стрелять!

Хорь приложил ладони ко рту и закричал:

– Эй, оглан-джан! Не стреляй! Свои! Свои!

Со стен замахали руками. Донеслись крики. Тем временем каюк пристал к берегу, и переодетые запорожцы с шумом и криком бросились к крепости. Добежав до ворот, они отчаянно затарабанили в них. Те, кто хорошо говорил по-татарски, наперебой вопили о помощи.

Но ворота не открывались. Только вверху, на башне, из смотрового оконца высунулась круглая бритая голова.

– Эй, оглан-джан! – заорал Хорь. – Открой! Аллах отблагодарит за доброту твою! Не дай погибнуть от рук неверных!

Татарин заморгал.

– Подожди, спрошу бея, можно ли открыть ворота!

– Ах ты, дурная твоя башка! Пока найдешь бея – пусть Аллах продлит его годы! – казаки посекут нас, как беззащитных баранов!

Однако татарин не торопился открывать ворота. Из башни доносился спор: стражники, видно, не знали, как поступить. А запорожские чайки уже вырвались на середину реки. Залп из пушек не задержал их. Они еще быстрей ринулись вперед. Вторым залпом разнесло в щепы одну из чаек. На воде закружились красные пятна. Но и это не остановило отчаянного порыва запорожцев.

Видя, что перепуганные защитники крепости никак не решаются открыть ворота, Арсен начал ругаться, угрожать, призывая на них все небесные и земные кары.

– Эй вы, трусливые шакалы! Глупые ишаки! Я посланец великого визиря Мустафы-паши! Я везу письмо от визиря солнцеликому султану – пусть славится имя его!.. Немедленно откройте ворота, паршивые свиньи! Или вы умышленно хотите отдать меня с важным известием в руки тех шайтанов, гнев Аллаха на ваши головы!..

Какой-то круглолицый янычарский ага перевесился из бойницы и спросил:

– Ты кто?

– Сафар-бей! Посланец Мустафы-паши! Открывай ворота!

Ага всплеснул руками: