Тайный посол. Том 1

– Сафар-бей? О небо! Какими судьбами?.. Подожди, я сейчас!

По деревянным ступеням башни глухо загрохотали быстрые шаги. Лязгнули засовы. Заскрипели деревянные рычаги – и ворота открылись.

Запорожцы ринулись в крепость.

– Быстрей! Быстрей! – кричал круглолицый ага. – Сафар-бей, сюда! Я Мемдух Айтюр… Ты помнишь меня?

– Конечно! – ответил Арсен, выдернув из ножен саблю и опуская ее на голову неведомого ему Мемдуха Айтюра.

Ага упал. Янычары, охранявшие ворота, с диким визгом насели на Арсена. Но наперерез им кинулись запорожцы. У ворот во дворе завязался бой.

На крики стражи отовсюду бежали ногайские лучники и янычарские стрельцы-сеймены.

– Хорь, крикни нашим, чтобы спешили! А то не продержимся! – приказал Арсен новичку, который все время вертелся возле него.

Хорь метнулся выполнять приказ атамана. Замыслив убить Арсена, он пока что старался помогать казакам – от их победы зависела и его жизнь. Не отходя от ворот, чтобы не нарваться на татарскую стрелу или янычарскую пулю, он замахал руками.

– Быстрей, браты! Быстрей!

Запорожцы прыгали с чаек, мчались к крепости. Сирко, несмотря на свой преклонный возраст, бежал вместе со всеми. Его обгоняли молодые казаки.

– Захватывай стены! Открывай пороховые погреба! – кричал кошевой. – Тех, кто сдается, не убивать! За них мы выкупим из неволи наших людей!

Неудержимая лавина казаков ворвалась в ворота, где Арсен с горсткой своих смельчаков едва сдерживал натиск врагов. Чтобы в пылу боя не принять своего за чужого, они сбросили татарские малахаи и узнавали друг друга по длинным оселедцам на бритых головах.

К Арсену подоспели свежие силы: Метелица, Спыхальский, Секач, Товкач, братья Пивненки. Прыгал, как воробей, старый, но шустрый дед Шевчик, и его сабля не зря свистела в воздухе.

Весь гарнизон крепости был уже на ногах и отчаянно сопротивлялся. Янычары-пушкари торопливо разворачивали на стенах пушки, чтобы ударить по прорвавшимся в крепость казакам. Но к ним уже подбирались чубатые запорожцы и меткими ударами сбрасывали вниз.

Натиск нападающих был таким неожиданным и мощным, что осажденные с воплями откатились от ворот к стенам внутренней цитадели. Там завязался жестокий рукопашный бой. Постепенно он распался на отдельные очаги, пылавшие повсюду: на майдане, в тесных проулках и дворах.

Арсен схватился с янычарским агою. Ага, видно, был лихой рубака и успешно отбивал все выпады казака.

Тем временем Хорь, не ввязываясь в бой, украдкой следовал за ними. Вокруг раздавались крики, стоны раненых смешивались с хрипом умирающих, казацкое «слава» и турецкое «алла» слились в одно страшное протяжное «а-а-а!».

Во всем этом аду Хорь не спускал глаз с ловкой фигуры запорожца… Перепрыгнув через глинобитную стену, из-за которой, по его мнению, было безопасно наблюдать за боем, Хорь неожиданно столкнулся со старым татарином, выскочившим из низкой двери сакли с луком и сагайдаком в руках. Хорь выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил старику в грудь. Тот упал. Хорь схватил лук, выдернул из сагайдака стрелу с белым оперением, воровато выглянул из-за стены. Арсен уже оттеснил агу к самой цитадели и старался точным ударом прикончить его или обезоружить.

Хорь прикинул расстояние, поднял лук. Тетива забренчала, как струна, – и стрела молнией метнулась через майдан…

Но Хорь не увидел, попал ли в свою жертву. Позади него раздался пронзительный крик. Он испуганно оглянулся – склонившись над убитым стариком, кричала тоненькая, как тростинка, татарочка с рассыпанными по плечам тонкими косичками.

Хорь сообразил, что отсюда опасность ему не грозит, и снова выглянул из-за стены. Он надеялся увидеть Звенигору на земле со стрелою в спине. Но вместо этого заметил Секача, летящего к нему через площадь с высоко поднятой саблей. Арсен же держал на руках какого-то запорожца, пытающегося вырвать из своей груди окровавленную стрелу.

– Проклятье! – выругался Хорь и кинулся к девушке.

Татарочка вскрикнула, протянула вверх руки, будто защищаясь от удара или умоляя о пощаде. Но Хорь не сдержал руки – и сабля заалела от девичьей крови.

– Что ты делаешь? Зачем дивчину убил? – послышался голос Секача.

Хорь не спеша вытер саблю об одежду татарина, сплюнул.

– Змея! Стреляла из лука в наших… Пришлось сначала отца, а потом – ее…

– А-а, вот как!.. Молодец! Это она, стерва, целилась в Арсена… Хорошо, что Когут вовремя заметил и заслонил собой товарища… Теперь у него кровь струей бьет из раны. Жаль будет, если помрет, – добрый был казачина!.. Пошли, брат, еще много работы!

Секач побежал к запорожцам, которые уже повсюду теснили охваченных отчаянием защитников крепости. А Хорь, еще не оправившись от страха и мысленно кляня Чернобая, который послал его в это пекло, а сам удрал в Крым к Али, шмыгнул в саклю, чтоб поживиться татарским добром.

Возле Арсена и раненого Когута собрались ближайшие друзья. Арсен осторожно вытащил из груди товарища стрелу. Метелица достал из глубокого кармана штанов плоскую бутылочку с горилкой, насыпал в нее из пороховницы пороха, взболтал и вылил эту жгучую смесь на рану. Потом перевязал чистой тряпицей.