Тайный узел

— Тогда расскажите правду, — резонно предложил Валдис Давидович и продолжил уже в своей обычной манере вести допрос: — Признайтесь, наконец, что после посещения подруги Веры Кругловой вы вернулись домой. Вы торопились, поскольку к назначенному часу к вам должен был прийти ваш любовник. Он и заявился. Вы приступили к… — Гриндель немного помолчал, подбирая слова, — так сказать, к утехам… И тут вдруг случились какие-то непредвиденные обстоятельства. Смею даже предположить, какие именно… Неожиданно с работы возвращается ваш муж. Он видит жену в объятиях постороннего мужчины и… А что еще ему остается делать! Кидается на вашего любовника с кулаками. Тот, сопротивляясь — тоже как бы вынужденная мера, — душит его случайно попавшейся под руку бельевой веревкой. Молодость побеждает старость, и вот уже ваш муж — мертв! Ваш любовник, может, даже и не хотел убивать его, но так получилось… — Старший следователь вздохнул, как бы переживая ситуацию, понимая ее и где-то даже сочувствуя Нине. — Вы, естественно, в ужасе от произошедшего и решаете скрыть преступление, обставив дело так, будто ваш муж сам решил покончить с жизнью. Почему? Это вас особенно не заботит. Да и мало ли какие обстоятельства могут толкнуть его на такой роковой шаг… Так вот, — Валдис Давидович почти ласково посмотрел на Нину, — для имитации самоубийства вы с вашим… возлюбленным привязываете один конец той же бельевой веревки к ручке двери. Перекидываете другой конец веревки через дверь, делаете петлю, просовываете в нее голову Печорского и вешаете его на двери, будто это он сам взял и удавился. Для пущей убедительности в том, что произошло самоубийство, вы находите письма и документы мужа и пишете якобы его почерком предсмертную записку. Скорее всего, записку написал ваш любовник, поскольку женский почерк имеет свои специфические особенности, а записка, по заключению экспертов-почерковедов, написана именно рукой мужчины. Надо полагать, почерк в записке получился похожим на почерк вашего мужа не сразу, и вашему любовнику пришлось какое-то время потрудиться, чтобы написать ее именно почерком, схожим с почерком Печорского. Потом вы выпроваживаете любовника, после чего, выждав время до одиннадцати, когда вы, по вашей легенде, только что вернулись от подруги, выскакиваете на лестничную площадку, кричите благим матом и зовете соседей на помощь. — Гриндель замолчал, торжествующе посмотрел на Печорскую, после чего добавил уже несколько усталым тоном: — Что вы на это скажете, Нина Александровна? Ведь именно так все и было! А возможно, — нахмурил брови Валдис Давидович, — вы специально пригласили к себе любовника, чтобы вдвоем прикончить ненавистного вам супруга. И инициатором уголовных деяний являетесь именно вы! Осмотр и вскрытие тела Печорского показывают, что он был сначала задушен, после чего повешен на двери. Да что я вам это говорю, — всплеснул руками Гриндель. — Вы же это сами все прекрасно знаете. Зачем же отрицать очевидное? Это бессмысленно и глупо. Поэтому вам лучше сейчас дать признательные показания.

Старший следователь цепким взглядом посмотрел на Нину, надеясь отыскать на лице женщины признаки страха и растерянности. Однако увидел признаки чего-то иного — удивления и внутренней борьбы. «Ну что ж, если она борется с собой — давать или не давать признательные показания, — подумал Валдис Давидович, — надо ей в этом помочь».

— Как видите, я допускаю, что ваше участие в душегубстве мужа минимальное и было, скорее всего, полной для вас неожиданностью, нежели преднамеренным убийством. Предполагаю, что душили совсем не вы, — тоном понимающего, умудренного жизненным опытом педагога, желающего собеседнику исключительно добра, произнес Гриндель. — Я допускаю даже, что вы и не думали об убийстве мужа, принимая у себя любовника. И если бы не случился неожиданный приход его к вам домой, в то время, когда вы… были со своим любовником… в состоянии близости, никакого убийства не произошло бы. Но, — с печальным видом покачал головой Валдис Давидович, — Печорский заявился нежданно, причем в самый неподходящий для вас момент, — Валдис Гриндель искоса взглянул на Нину, пытаясь поймать выражение растерянности на ее лице (чего, увы, не случилось), — и произошло то, что произошло. Тогда это — просто рядовая драка, причем стихийно возникшая. Приведшая, к сожалению, к печальному исходу. Это совсем другая статья Уголовного кодекса, согласно которой вам грозит довольно незначительное наказание по сравнению с тем, которое могло бы грозить за предумышленное убийство. И если бы вы уговорили вашего любовника взять всю вину на себя, то…

Старший следователь неожиданно замолчал, как бы спохватившись, что и так сказал лишнее и теперь сожалеет об этом. После чего посмотрел на Нину и убедился, что обвиняемая поняла все, как нужно.