Так близко к горизонту

– Дэнни, хватит! – попыталась остановить его я, недоумевая про себя, неужели он решил разнести всю мебель в доме.

– Ты же сказала, что злость – это правильно! – он не перестал бить дверцу.

Я не могла на это смотреть. От взгляда на него во мне всё содрогалось. Эмпатия, как это называется в книгах. Кровь текла по его ноге. Ещё никогда в жизни я не встречала человека, у которого кровь текла бы так же часто, как у Дэнни, и именно его кровь таила опасность.

– Ты был в ярости. Теперь хватит!

– Я только сейчас прихожу в ярость!

«Господи боже!»

Как у одного человека может быть столько темперамента?

Он бегал по осколкам босыми ногами, а я зажмурилась, не хотела видеть, как стекло врезается в плоть. Он встал у обеденного стола и перераспределил вес, чтобы получше ударить его кулаком. Я встала у него на пути.

– Хватит! – закричала я. – Достаточно! Она умерла. То, что ты сейчас делаешь, не вернёт её.

Дэнни замахнулся кулаком и ударил стену над моей головой, едва не задев меня. Было слышно, как что-то хрустнуло, но он всё равно ударил той же рукой ещё раз – и закричал от боли.

– Прекрати сейчас же! – прорычала я, схватила его за плечи и толкнула к противоположной стене. Я изо всех сил спиной прижала его к ней. Я даже на секунду не испугалась, что он может схватить меня и кинуть через комнату. Конечно, он с лёгкостью оказал бы мне сопротивление, но он этого не сделал. Он никогда бы не поднял на меня руку, даже когда был вне себя, как сейчас. Я зажала его горло своим предплечьем так сильно, как только могла. Я старалась не перекрыть ему воздух, а ввести его в паническое состояние. Когда он паниковал, он никогда не взрывался и не выходил из-под контроля, напротив, он закрывался в себе и впадал в оцепенение. Этим я и хотела воспользоваться. Его паника поможет мне вернуть его под контроль. Несмотря на это, я испытывала угрызения совести, когда совершенно сознательно загоняла его в угол. Дэнни по стене опустился вниз, чтобы уйти от меня, хотел проскользнуть под моей рукой. Я подняла колено к его животу и обеими руками прижала его к стене, всё ещё держа руку у него на горле. Он начал дышать быстрее, когда появилась паника. Ненадолго он закрыл глаза и жадно вдохнул воздух.

– Зачем ты делаешь это со мной? – тихо спросил он. Я не ответила ему, но продолжила изо всех сил держать его в углу.

Его гнев ощутимо поостыл. Напряжение ушло из его тела, он ушёл в себя и сконцентрировался на том, чтобы дышать как можно глубже. Вздохнув, я отпустила его. Дэнни остался сидеть без движения, пока я не ушла с дороги. Несмотря на сломанное запястье, ему удалось на четвереньках подползти к дивану, встать и пойти к двери.

Я быстро обогнала его и встала в двери:

– Куда это ты идёшь?

– Пожалуйста, дай мне пройти! – в его голосе звучала мольба.

– Куда это ты решил пойти? – я посмотрела на его ноги. Его левая нога была в крови, запястье сломано, и он был явно не в себе.

– Я поеду туда, где Тина покупала героин.

– Зачем?

Он что, хотел найти того типа, который дал ей героин? Это мог быть кто угодно. Он его никогда не найдёт. Разве он не понимал этого?

«Звони Йоргу!»

Я не могла добраться до мобильного, не уйдя с его дороги.

– Потому что я тоже хочу эту штуку, – вяло объяснил он. – Она помогает забыть.

– Нет! – я скрестила руки. – Завязывай с этой ерундой!

– И не подумаю тебя спрашивать! – прорычал он.

– Ты не пройдёшь мимо меня! – я встала посреди прохода.

Дэнни тихо рассмеялся.

– Ты же не всерьёз, – сказал он. – Хочешь посмотреть, как я пройду мимо?

– В таком состоянии ты не можешь вести машину! – я помотала пальцем в его направлении, не зная точно, что имею в виду – руку или ногу.

– О, могу! Я могу – и поеду! – фыркнул он.

Я постаралась говорить спокойно, когда разводила руки в стороны и ставила ладони на дверные косяки справа и слева, тем самым преграждая ему путь:

– Ты точно не уйдёшь за наркотиками. Если так хочешь, тебе придётся сначала побить меня.

Он снова фыркнул, отвернулся от меня и побежал через разгромлённую гостиную. Потом упал на диван, подтянул колени к груди и закрыл лицо руками.

Когда я убедилась, что он останется в том же положении, я пошла в ванную и взяла два влажных полотенца. Когда он понял, что я собираюсь делать, он взял одно у меня из рук и вытер им кровь с ноги. Второе он обернул вокруг запястья, которое угрожающе посинело.

– Так больно! – внезапно закричал Дэнни.

Я поняла, что он говорит не о своей руке. Он говорил о боли в его сердце, которая могла разорвать его. В полном отчаянии он обхватил руками свои колени и начал раскачиваться туда-сюда, как маленький ребёнок. При этом он всё время кричал:

– Это так больно! Я не могу дышать! Больно. Без неё я не могу дышать! Без неё я не могу жить!

Теперь он был в нужном чувстве. Гнев и злость прошли, появилась печаль. Это было единственное чувство, которое помогло бы ему надолго. Злость не лечит раны, только печаль это может. Нужно оставить его в этом чувстве, как бы оно не было болезненно.

– Да, Дэнни, это болит. Но станет лучше. Когда-нибудь боль уйдёт.

– Когда? – спросил он меня. – Когда? Так я не могу дышать.