Так близко к горизонту

– Станет лучше, но для этого нужно время.

Дэнни посмотрел на меня, его глаза были темнее, чем обычно, и красные от слёз. Слёзы бежали по его щекам.

– Кажется, у меня оторвали часть, – прошептал он. – Как будто у меня из груди вырвали часть сердца.

Теперь и у меня по лицу побежали слёзы. Я не могла сказать, плачу ли я из-за его боли или из-за моей собственной. Вероятно, из-за того и другого.

Я обняла его, и он заплакал на моём плече. Мы провели так всю оставшуюся ночь. Сидя на диване, прижимаясь друг к другу и плача. Мы оплакивали потерю человека, который был нашей неотделимой частью.

⁂

Когда я проснулась, часть тела Дэнни лежала на мне. Я знала, что не вылезу из-под него, пока он спит, так что просто тихо лежала и ждала. Он глубоко и равномерно дышал, его щёки были ещё немного красными от слёз, а волосы от пота свалялись в пряди. Но даже если бы его сфотографировали таким вспотевшим и заплаканным, он всё ещё выглядел бы потрясающе. Я осторожно убрала пряди с его лба, и через какое-то время он открыл глаза. Непривычно тяжело он приподнялся надо мной и посмотрел на меня.

– Даки, – тихо сказал он и поцеловал меня в губы. У его поцелуя был вкус его слёз. – Ты за мной приглядывала. Спасибо.

Я с сомнением приподняла бровь и посмотрела на разгромлённую комнату.

– Я безнадёжно проиграла, – сказала я. – Сейчас я сделаю нам кофе и отвезу тебя в больницу.

– В больницу?

– Ты сломал запястье.

– О! – Дэнни поднял свою распухшую руку и удивлённо посмотрел на неё. Он безуспешно попытался подвигать запястьем. – И правда. Как это произошло?

Кофе хоть немного вернул нам силы. Мы оставили квартиру неприбранной и поехали. Никто из нас не стал тратить время на то, чтобы принять душ или переодеться. Я, кажется, даже не расчесала волосы.

Мы ждали почти три часа в приёмном покое травматологического отделения. Держа своей целой рукой мою руку, он положил голову мне на плечо и только дышал и ждал, пока нас наконец не забрала медсестра. Сделали рентген покалеченного запястья и загипсовали его. Это был простой и несложный перелом, который должен был быстро срастись.

По дороге обратно мы тоже молчали. Дэнни всё ещё держал мою правую руку и никак не мог отпустить её. Так что я вела левой рукой, и это было невероятно тяжело.

– Что мы сделаем с её комнатой? – спросил он, когда мы уже подъезжали. – Я не хочу, чтобы она оставалась такой же нетронутой, как моя в доме родителей. Но я и не хочу также, чтобы в ней искусственно поддерживалась жизнь, как в комнате Лиама. Это тупо?

– Нет, это совсем не тупо. Давай подумаем несколько дней, потом что-нибудь придёт нам в голову. Что-нибудь, что не похоже ни на первый вариант, ни на второй.

– Переезжай ко мне, Джессика. Я не хочу оставаться без неё в этой квартире, – его голос сорвался. – Давай переедем. Мне всё равно куда. Выбери что-нибудь. Квартиру или дом, аренда или покупка. Абсолютно всё равно. Где тебе нравится, там понравится и мне.

– Я с удовольствием съехалась бы с тобой.

Я так сильно мечтала об этом. Дэнни знал, что я мечтаю о домике на природе. С садом, двумя собаками и детьми…

«Которых у вас никогда не будет!»

«Заткнись, – прикрикнула я на свой голос. – Никто не спрашивал твоего мнения».

Почему у меня не получается заткнуть этот утомляющий голос в себе раз и навсегда?

«Ты действительно хочешь купить с ним дом, в котором потом будешь жить одна в качестве вдовы?»

Вот я снова начинаю спорить сама с собой.

«Да, чёрт возьми. Я этого хочу. Возможно, всё будет совсем по-другому! Когда люди любят друг друга, всё возможно. Никогда нельзя говорить никогда!»

– Тогда так и сделаем, – решил он. – Квартира или дом? Аренда или покупка?

– Дом. Покупка, – ответила я. – Это должно быть навсегда.

– Хорошо, – согласился Дэнни.

Это было просто ужасно. Кристина умерла, а мы строили планы на будущее. Но нам это было необходимо, чтобы убедить себя, что жизнь для нас не закончилась. По моим щекам снова полились слёзы, а Дэнни сильнее стиснул мою руку.

– Давай подождём до лета, – предложила я. – Как только я закончу учёбу, мы слетаем к тебе домой. На сколько ты хочешь. Когда мы потом вернёмся, то купим дом. Тогда и я буду зарабатывать достаточно и смогу добавить какую-то сумму.

– Тебе вообще не нужно добавлять.

– Но я хочу, – настаивала я.

– Этот пункт мы ещё обговорим, когда я буду в состоянии, приводить нормальные доводы. Со всем остальным я согласен.

Он отпустил мою руку и положил свою мне на бедро. Гипс оставлял свободными только его пальцы и поднимался до половины предплечья.

– Ты правда думаешь, что когда-нибудь боль пройдёт? – Дэнни посмотрел на меня и попробовал удержать мой взгляд. Печальная имитация того гипнотического взгляда, которого уже не было.

– Я уверена. Время лечит все раны.

– От каждой раны остаётся шрам.

Можно было предположить, что раны Дэнни никогда не затянутся. Да и как такое вообще возможно?