Так было. Нестандартные сюжеты

И вот в новообразованном Московском городском социальном университете, где я на полставки работал доцентом, Жуков мне предложил возглавить Центр социальных исследований, потому что бывший руководитель центра Василий Иванович Митрохин назначен первым проректором и рекомендовал меня. Кстати, Митрохин, с которым я находился в товарищеских отношениях, одно время работали на одной кафедре, был очень незаурядным человеком. Он, будучи секретарём парткома МВПШ, избран на последний съезд КПСС и там выступил против политики Горбачева, за что и был снят с должности.

Руководитель центра – это была, по сути, проректорская должность. Я, конечно, согласился. Но потом, через какое-то время, ввели должность проректора по науке, которым стала Евдокия Ивановна Холостова, моя хорошая знакомая по МВПШ. Мне это было на руку, я всегда мог как бы отпроситься у неё на свои политкоммерческие дела. В общем, сплошное кумовство!

Имея опыт работы с органами власти, я развернул в центре активную научно-коммерческую деятельность. Вёл многочисленные переговоры в Минсоцзащиты, которое, кстати, возглавляла Элла Панфилова. Встречался с представителями обществ инвалидов, слепых, глухих и везде стремился заключить финансовые договоры о научно-социальной работе. Дело в том, что государственная монополия на социальную защиту ушла, а новая рыночная не пришла, и наши учёные могли оказать в решении этой проблемы квалифицированную помощь. Мало-помалу удалось договориться о ряде научно-исследовательских проектов. Преподаватели нашего университета с громадным энтузиазмом подключились к этой работе, тем более что профессура и в то время жила небогато, а тут и интересная работа, и живые деньги. Капиталистические отношения заработали. Было создано несколько так называемых ВТК – временных творческих коллективов. Начала создаваться в университете научно-исследовательская система.

Вообще в то время психологическая атмосфера в университете была очень хорошая. Мы победили, мы сохранили вуз, мы растём и развиваемся, всё в позитиве. Преподаватели вместе празднуют праздники, приятное дружеское общение. Ректор Жуков приветлив, доброжелателен, жизнерадостен. Но однажды у нас произошел курьёзный инцидент. Как-то в начале весеннего семестра я провожу семинар по прикладной политологии. Тема – математическая оценка вероятности выбора кандидатов в президенты России. Определяем со студентами кандидатов: Ельцин, Явлинский, Зюганов, и кто-то предложил: давайте включим нашего ректора Жукова. Включили. Идет обсуждение, группа студентов возбуждена, заинтересована, то, что надо! А в это время Жуков решил сам пройти по аудиториям, посмотреть, как идут занятия. Дело в том, что иногда преподаватели опаздывали, университет ведь расположен в глубине лесопарка Лосиный Остров, и добраться туда было непросто.

И вот мы обсуждаем со студентами шансы Жукова стать президентом России, в эту минуту открывается дверь, заходит сам Жуков. Естественная реакция молодежи – гомерический хохот! Ректор удивился, пожал плечами, осмотрел свой пиджак, брюки и в недоумении вышел. Правда, в перерыве я зашел к Василию Ивановичу, рассказал, в чем дело. И мы оба с ним рассмеялись! Вспомнили, что у нас обоих день рождения 1 апреля.

Да, вот ещё. Жуков – заядлый курильщик, бросил курить. И всех напряг, придумал даже слоган: «Университет – храм науки, а в храме не курят». Борьба с курильщиками в МГСУ приобрела шизофренические формы. Ректор врывался в туалеты, арестовывал нарушителей и выгонял их из вуза. Однажды под раздачу чуть было не попала Наташа, дочь моей знакомой с молодости Татьяны Сурковой. Ректор залетает в женский сортир, видит, что там две девицы курят. В ярости: «Вы что! Вы кто!» А тут Наташа, она никогда не курила, и зашла в туалет по естественным человеческим надобностям. Она оказалась не в то время не в том месте. «Вон всех из университета!» У Сурковой трагедия, что делать? Выручай! Надо спасать ребенка. Пошел к Жукову. Объяснил: «Ну ты понимаешь!?» «Понимаю. Ну ладно, только из-за тебя». Рассосалось. Были и другие сюжеты, но они стандартно-жизненные.

У Центра социальных исследований имелся свой банковский расчетный счет. Распорядителем кредитов был я. Без моей подписи нельзя было провести ни одной финансовой операции. Но всё было абсолютно прозрачно. Люди на кафедрах и факультетах занимались разработкой социальных проектов, после окончания работы получали в соответствии с договором свои деньги, которые до этого аккумулировались на счету Центра. Я тоже участвовал в одном из ВТК, тоже немножко получал, но общие деньги распределялись в соответствии с договорами. Заработал – получил. Всё. Никакой коррупции.