Так было. Нестандартные сюжеты

Мне казалось, что у меня появился надежный и авторитетный старший товарищ. Но оказалось, что не все так просто. Первые мои сомнения закрались тогда, когда «дядя Рудик» обещал, но не приехал на нашу с Мариной свадьбу. Я, конечно, обиделся, потом отнесся к этому с пониманием партийной субординации: кто ОН, и кто я. Наши отношения не изменились, мы не раз говорили о продолжении моего образования. Когда Яновский был назначен ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС, я по своей наивности решил, что теперь дорога мне туда открыта. Но реальность оказалась другой. Оказалось, что номенклатурная разнарядка не предусматривала обучение слушателей моего «низкого» партийного уровня, а Яновский, при всем желании, не мог нарушить этого правила.

Было решено, что я буду поступать в Московскую высшую партийную школу, что и было сделано. В 1985 году я был зачислен слушателем дневного двухгодичного отделения МВПШ. Причем протекция Рудольфа Григорьевича не потребовалась, я подходил туда в рамках партийной номенклатуры. В отличие от других слушателей, которые пошли на учебу для карьерного партийного роста, я рассматривал партшколу как, с одной стороны, возможность получить высшее гуманитарное образование, с другой – как трамплин для дальнейшей научной работы.

А теперь время вернуться к Владимиру. После первого курса мы, слушатели МВПШ, проходили военные сборы во Владимирском учебном танковом полку. Зачем надо было вести нас, бывших партийных номенклатурщиков среднего звена, на военные сборы – непонятно, мы не могли бы за месяц стать танкистами или даже политработниками в танковых, войсках. Но в армии нет такого слова «непонятно», есть слово «положено», и все! И офицеры полка, и мы, «голубая дивизия», как называли тогда резервистов, понимали правила игры, но делали вид, что играем серьезно.

Нам выдали зеленую, чудом сохранившуюся офицерскую полевую форму какого-то послевоенного дохрущевского образца, жаркую, густо пахнущую нафталином, ремни, портупеи, фуражки и сапоги. Мы, конечно, смотрелись то ли комически, то ли по-идиотски: 35–40-летние майоры, разжалованные в лейтенанты. Нас разместили в солдатской казарме «со всеми удобствами»: без горячей воды и с сортиром «на пять очков», показали места в офицерской столовой и накормили весьма приличным обедом. После этого на собрании нам дали временные офицерские должности от замполита полка до начальника клуба, познакомили с офицерами-кураторами. И служба началась. Полковое начальство сразу намекнуло, чтобы мы четко вовремя приходили в столовую, а в остальное время не болтались по территории полка, деморализуя своим видом и поведением настоящих военнослужащих. Народ у нас был с пониманием, поэтому мы так и делали. Проводили немного времени в полку, а особое внимание уделяли историческим достопримечательностям Владимира и песчаным пляжам на берегу реки Клязьмы.

И вот как-то раз нам предстояла учебная экскурсия в отдельный инженерно-саперный батальон. Командир-подполковник, грамотный интеллигентный молодой человек, очень интересно рассказал о работе саперов, о выработанной им системе воспитания солдат – подготовке в инженерные вузы. В общем, настоящий отец солдатам. Потом начались показательные выступления саперов. Одно из которых – установка противопехотной защиты с помощью мин-лепестков. Коротко суть в чем. Несколько десятков мин небольшого размера в форме крылышек семян клена небольшим подрывом разбрасывались на приличной площади. Зеленый цвет прятал мины в траве. Если кто-то наступал на них, мина подрывалась и отрывала несчастному часть ноги. (Кстати, этих несчастных я видел гораздо позже в Камбодже, зрелище ужасное!) Но чтобы на мине не подорвались свои, она через несколько часов самоликвидировалась, и все, спокойно проходи! Вот такую «игрушку» нам показали в действии. Подрыв! И десятки зеленых лепестков разлетаются по поляне. Мне как бывшему испытателю – очень понравилось. Конечно, мины были не боевые, без взрывчатки, но с виду их невозможно было отличить от настоящих.

Противопехотный лепесток