Так было. Нестандартные сюжеты

Теперь о себе. Уход в творческий отпуск не превратился в формальность. У меня уже было несколько научных работ по выборной тематике, в том числе книга «Технология избирательной кампании» 1993 года издания, написанная в соавторстве с моим другом и коллегой Володей Амелиным. Это была, по сути дела, первая в России книга по выборной тематике, теперь она раритет, но до сих пор часто цитируется. Алексей Васильевич Федотов, царство ему небесное, удивительный человек, в прошлом профессиональный разведчик, объехал весь мир под прикрытием журналиста, дважды доктор наук, в то время профессор кафедры политологии. Он буквально силой заставил меня писать диссертацию и стал моим научным консультантом. Редактировать мне помогал ныне покойный замечательный человек, добрый профессор Евгений Николаевич Тарасов. Философский «оттенок» моей политологической диссертации был необходим, и его помогли мне придать Владимир Николаевич Амелин и Василий Иванович Митрохин, которым я тоже очень признателен.

Я «пахал» полтора года, подготовил и защитил докторскую по политической философии. Называлась она «Политическое представительство, сущность и формирование. Политико-философский анализ». Дело в том, что в 1996 году еще не было ученых степеней ни по социологии, ни по политологии. Поэтому я – доктор философских наук, хотя по сегодняшним меркам диссертация чисто политологическая. Кстати, скажу без ложной скромности, она была признана ВАК лучшей диссертацией 1996 года в области гуманитарных наук. Но это был какой-то научно-марафонский забег. Второй раз я бы его, наверное, не выдержал. Поэтому меня всегда раздражают упоминания о заказных диссертациях, хотя в те и последующие годы их было написано немало, в том числе для депутатов, предпринимателей, чиновников. Я, естественно, знаю и авторов, и исполнителей этой псевдонаучной «заказухи», но отношусь к ним неуважительно.

Защита диссертации прошла напряжённо. Всё шло нормально, пока в ходе дискуссии один из членов Учёного совета не задал вопрос: «Чем философия политики отличается от политической философии?» Я, как мог, вынужден был что-то придумывать, чтобы сказать аргументированно «об общем и особенном» и еще о какой-то философской «мути». Хотя до сих пор считаю, что никакой разницы между этими понятиями нет. Но автор вопроса начал умничать, что он, мол, якобы специально изучал этот вопрос, а я ответил на него неправильно, хотя признал, что диссертация хорошая. Я получил два «черных шара» и восемнадцать «белых шаров». Сначала немного обиделся: кто эти оппортунисты? Но со временем понял, что они молодцы, потому что стопроцентная диссертация всегда подозрительна. После защиты Жуков пожаловал на банкет и произнес хвалебную речь о новом талантливом докторе наук, т.е. обо мне. Ему тоже важно для статистики, чтобы в университете появился ещё один доктор наук.

А вот и нестандартный сюжетец, в продолжение этой темы. Прошел год после того, как ВАК утвердил мне присвоение докторской степени. Теперь у меня были все формальные основания претендовать на звание профессора. Я подготовил соответствующие документы, написал в Ученый совет университета заявление. Хочу, понимаешь, ты! И жду. И вот меня приглашают. Раньше я и сам был членом этого совета и сегодня вроде как не чужой. Одновременно должны были рассматривать вопрос об еще одном профессоре, Галине Осадчей, моей хорошей знакомой, которая работала на кафедре Жукова еще в МВПШ, а сейчас была зав. кафедрой социологии.

И вот начинается заседание совета, председатель – ректор Жуков, задерживается, ведет совет первый проректор Митрохин. Вопрос о присвоении ученого звания профессора доктору философских наук Осадчей. Совет голосует – единогласно. Следующий вопрос – о присвоении профессора мне, снова – единогласно. Потом вопрос о заведующем кафедры физвоспитания, он что-то там натворил – выговор ему.

И вот входит улыбающийся Жуков. Важно садится в президиум. Смотрит повестку дня заседания совета, хмурится. «Вот тут у нас присвоение профессорских званий Осадчей и Устименко. Галина Ивановна, я считаю, достойна, а Сергею Владимировичу ещё рановато!»

Митрохин: «Василий Иванович! Совет уже проголосовал!» Жуков, с уверенностью: «И как?» Митрохин: «И за Осадчую, и за Устименко – единогласно! Решение ученого совета утверждено». По лицу Жукова пробежала недовольная, злая гримаса, но он всё-таки выдавил из себя: «Хорошо, поздравим новых профессоров». Раздались аплодисменты. Аплодировала вместе со всеми и профессор Петухова!