Так было. Нестандартные сюжеты

Запомнился прекрасный утренний восход солнца над Сахарой. Жуткой песчаной бури как будто и не было. Потом дорога, посещение сказочного городка Али-Бабы и сорока разбойников. Ещё запомнился внезапно обрушившийся на пустыню ливень. Все песчаные русла рек превратились в бурные потоки, пустыня стала напоминать болото. Вот и всё, а в остальное «возят».

11. Три дня в семизвездочном коммунистическом раю

В начале 2000 года мы с Мариной путешествовали по острову Бали. Прекрасное, восхитительное путешествие. Тысячи индуистских храмов, мощные океанические течения, обезьяны, действующий вулкан, сады диковинных птиц и рептилий – в общем, все интересно и замечательно. Но, как все в жизни, и эта красота тоже кончается, две недели пролетели как мгновение, пора улетать из Бали домой, в Москву. Вот мы уже в аэропорту Денпасар, сдаем в багаж чемоданы, идем налегке к пограничному контролю, стоим в очереди, размышляя о долгой и нудной воздушной дороге длиной в 20 часов. Как вдруг мимо нас проходит летящей походкой наш экипаж. Загорелые стюардессы, улыбаясь, о чем-то щебечут с элегантными отдохнувшими пилотами. Мы рады за них, праздничное настроение экипажа кампании «Домодедовские авиалинии» заражает радостью пассажиров, полет уже не в тягость… А зря радовались и те, и другие.

Садимся в ИЛ-76 и чувствуем в салоне сильный, даже очень сильный запах керосина. Кажется, щелкни какой-нибудь дурак зажигалкой, и лайнер взорвется к чертовой матери. К счастью, таких дураков не нашлось. Пассажиры нервничают. А летчики включают двигатели и выруливают машину к взлетной полосе. Пассажиры возмущаются, кричат стюардессам: в чем дело? Те бегут к пилотам, самолет останавливается у ВПП, и командир объявляет, что по техническим причинам вылет задерживается и мы должны будем подождать вылет в аэропорту. А дело было под старый Новый год, поэтому наши пассажиры особенно не расстроились, кафе, дьюти-фри, вино, шампанское, коньячок. В общем, не скучая, ждем новой посадки в самолет.

Проходит час, другой, народ начинает напрягаться. А народ, надо заметить, серьезный: депутаты, предприниматели, чиновники, все высокого полета, таких простых, как мы, немного. Начинаются звонки в Россию: «Форс-мажор, вылететь не можем, самолет сломался». Стали пытаться понять, что будет дальше. И тут появляется командир экипажа, представляется: «Летчик первого класса такой-то». Собирается собрание пассажиров, и командир объясняет обстановку. Оказывается, из-за влажного тропического климата на Бали вышел из строя стартер одного из двигателей. «Поэтому, – предлагает командир, – мы заведем остальные двигатели, снимем один из стартеров, перекинем его на смену неработающего, запустим двигатель и полетим, на счет необходимой техники договоримся с руководством аэропорта». Все прекрасно, как в каком-то русском гараже, где местные умельцы заводят сломавшиеся «Жигули». Посыпались вопросы от разгоряченных пассажиров, среди которых нашлись и специалисты в авиационном деле. «Вы что, предлагаете нам лететь 20 часов на аварийном самолете?» «Почему бортинженер за две недели ни разу не прогрел двигатели, а развлекался со стюардессами на пляже?» Всем понятно, что даже если двигатель автомашин не заводить несколько недель, то будут проблемы, а это самолет. Разговор на высоких тонах затягивается. Командир стоит на своем, но большинство отказывается лететь. Толпа пассажиров быстро превращается в коллектив единомышленников, попавших в беду. Находится и лидер, спокойный молодой человек с женой и двумя детьми. Он пытается найти для всех рациональный выход из этой экстремальной ситуации. К нему начинают прислушиваться, на него надеются.

Командир сбивчиво пытается спорить, мол, не впервой, долетим, самолет надежный. Вот ведь человек, ради своего реноме и сэкономленных для компании долларов он готов идти сам и вести на смертельный риск полторы сотни людей! В общем, технический фактор перерастает в человеческий.