Так было суждено

Проснувшись в два часа ночи, Юля обнаружила, что она раздета и лежит в теплой и чистой постельке, нигде нет ни девственниц, ни драконов, ни тем более птеродактилей — последнее вообще шокировало девушку. Так же рядом не обнаружилось одного светловолосого объекта. Почему Марина отсутствовала в столь поздний и ненадежный час, Юля не знала, а потому, решив поиграть в сыщика, напялила на голое тело огромную майку, в которой кареглазая чуть не потерялась, и выскользнула в коридор. Как это было ни тяжело признать… но все спали.

Юля встала на четвереньки и, принюхавшись, стала идти по следу. Шлейф Марининых духов тянулся в сторону гостиной — и, о аллилуйя, да возрадуются печеньки и печенки! — и там же, по-видимому, и заканчивался. Когда девушка подползла к двери, она услышала знакомый голос. Ну, тут конспирация была послана ко всем чертикам и, гордо ступив на порог, Юля только собиралась выдать царскую тираду, как замерла: Марина разговаривала с Кирой, причем таким голосом, что Юле захотелось кого-нибудь придушить. Немедленно.

— Ну-ну, — хмыкнула девушка.

На голос повернулись сразу две девушки. В глазах у Киры блеснула ненависть, в глазах Марины — обожепочемуопятьтакневовремя. Встав с дивана, светловолосая направилась к кареглазой. «Только не сбегай», — пронеслось в мыслях у Марины. И стоило старосте так подумать, как Юля развернулась и, даже не впечатавшись носом в косяк двери, стремительно пошла прочь.

Обернувшись к Кире, светловолосая произнесла:

— Я не прошу тебя становиться святой. Я прошу только подумать над моими словами. Не так уж и много, если рассудить.

И с этими словами Марина поспешила догонять свою вспыльчивую девушку.

Юля зашла в комнату и, дабы не крушить и не ломать ничего, подошла к своему столу, загребла целую жменю кока-кольных желатинок и, засунув их все в рот, стала с угрюмым видом жевать и таскать за пятачок Хряка. Свин отнесся к такому повороту событий философски — бьет, значит, любит.

Марина зашла в комнату буквально через минуту. В полумраке она не сразу смогла понять, что Юля обнимает огромную игрушку — ей показалось, что это бабайка пытается оторвать кареглазой голову, а она сопротивляется и держит его за… ну, неважно, просто сопротивляется.

— Швет не вклюшать, — с набитым ртом угрожающе произнесла Юля.

Присев на край кровати, Марина ласково отобрала у кареглазой Хряка и, поменявшись с ним местами — нет, тут Юля уже ни за что никого не держала, — притянула к себе насупившуюся девушку и, прижав к себе, нежно произнесла:

— Ну, ты и дубина.

— Я знаю, — буркнула Юля.

— Вечно нафантазируешь себе невесть что, а потом сама же мучаешься.

— Я знаю, — вновь буркнула кареглазая.

— А потом…

— Да знаю я!

Марина замолчала и радовалась тому, что в темноте можно скрыть улыбку. Почему девушка улыбалась, пусть останется тайной за семью замками, семью печатями, семью проклятиями, которые превратят любого, кто осмелится узнать причину улыбки, в толстую лысую выдру.

— Зачем ты к ней ходила? — тихо спросила Юля.

— Наставить на путь истинный.

— Почему ты ей помогаешь даже сейчас? Она ведь… — кареглазая вывернулась из рук Марины и, сев так, чтобы лицо светловолосой оказалось напротив ее собственного, продолжила: — Она ведь столько гадости причинила, и боли, и вообще…

— Каждый заслуживает того, чтобы его простили.

— А иначе?

— Бензопила, — усмехнулась девушка.

— Вот это мне уже больше нравится, — коварно прошептала Юля и за воротник притянула к себе девушку.

====== Послелюдия ======

Вы замечали когда-нибудь то, что время играет с нами? Что оно, допустим, тянется медленно, словно старая, прилипшая к чему-нибудь жвачка, или же наоборот, идет семимильными шагами, а вы за ним не поспеваете и лишь едва успеваете кричать вслед: «Эй, время! Черт тебя дери, куда ты так торопишься? Мне же так хорошо, не надо течь так быстро!» А время не слушает. Оно никогда никого не слушает. Может быть так, что судьба вступится за человека, но такие случаи — редкость. Думаю, все уже догадались о том, что время растягивается и кажется бесконечно долгим, что еще чуть-чуть, и человек подумает, что оно и вовсе остановилось и стрелка на часах не движется — причем, ни одна, — только тогда, когда происходит что-то малоприятное или, если уж посмотреть суровой и непоколебимой правде в глаза, совсем неприятное. А когда человеку хорошо, когда ему хочется взлететь в небеса от необъятного счастья, время скачет бешеным галопом. Так было и на острове: как минул уже май месяц, не заметил никто, кроме Киры, Иры да еще пары человек. Для всех остальных дни пролетели незаметно, словно быстро унесенные шкодливым временем в прошлое.