Так это было…

Пока идёт всякая официальная часть, ты тихо снимешься с бочки, погрузишься под перископ – глубины позволяют, мы проверяли, – проходишь под Дворцовым мостом и резко всплываешь перед крейсером. Представляешь фурор!

Я ни разу не делал ничего подобного…

Никто никогда не делал ничего подобного! Вот я и хочу, чтобы ты сделал это!

Но…

Никаких «но»!

Приказ есть приказ. Пришлось ответить «Есть!» и надеяться, что к утру Папылев остынет и приказ отменят. Но надежды – надеждами, а готовиться к трюку надо, и главный помощник в его выполнении – команда лодки, в которую я верил.

Провёл несколько тренировок, прямо на бочке удифферентовал лодку невской водой по нулям и приказал личному составу спать до распоряжения.

Наступило тихое праздничное утро. В сиянии утреннего солнца Нева блестела, как зеркало, а на душе становилось всё темнее. Надежды на отмену приказа таяли, и оставалось только одно – уповать на Бога. Где-то к полудню получил приказание:

Приготовиться к трюку!

Все надежды окончательно рухнули.

Проверил перископ, нацелился на основной проход под мостом. Посадил боцмана Савченко на вертикальный руль – главное было не зацепить массивные быки моста. Сказал ему:

– Боцман, смотри, всё зависит от тебя! Если что – оторву то, что ниже пояса!

В центральном посту все рассмеялись, а боцман только хмыкнул. Оптимистичное настроение – хороший признак.

Поступила команда: «Начать движение!». Оставили швартовный конец на бочке, срочно погрузились под перископ. Дал полный ход моторами и прирос к окуляру перископа. На набережной обалдели – только была лодка, и нет её. Это я мельком заметил в перископ, быстро произведя круговой обзор.

Теперь всё моё внимание было приковано к проходу между центральными быками моста. Корректирую курс боцману, а в душе молюсь: «Господи пронеси! Не выдай людей своих!». Спиной чувствую – команда действует слаженно, чётко выполняет все мои приказания. Встречное течение Невы гасит скорость, но это не самое страшное, а вот завихрения воды водят нос из стороны в сторону – только бы не задеть быки. Киль лодки гремит по консервным банкам на дне реки….

Прошли!

Теперь к назначенной точке у крейсера, и с ходу: «Срочное Всплытие! Продуть главный балласт!»

Выскочил на мостик, на крейсере действительно фурор – приветственные крики, в воду летят цветы, вверх – бескозырки…. Ну, слава Богу! Удалось! А у самого не только тельняшку выжимай, но и китель весь мокрый, как после хорошего дождя.

Получил с крейсера указание: «Занять своё место в строю согласно диспозиции!».

Обратный переход под мостом был не сложен, надводное положение и управление с мостика. Стали на свою бочку. Я поблагодарил команду за слаженную работу, сказав, что мы были первыми, осуществившими такой трюк. Получил радио от Папылева: «Молодец, командир! Не подвёл. Будешь поощрён».

Утром следующего дня мы снялись с бочки и ушли в родную базу, а поощрения жду по сей день….

Дело не в поощрении, сам знаешь флотскую поговорку: «Не наказали – значит, поощрили!», а в том, что тогда в питерских газетах появились короткие заметки о всплытии подводной лодки на Неве, а чего это стоило – ни слова. Сегодня никто не знает про этот случай, хотя пролёт Валерия Чкалова на самолёте под сводами моста вошёл во все энциклопедии и про это знает каждый школьник. Я не претендую на славу, здесь разные случаи. Там было честолюбие лётчика, он совершил дерзкий пролёт вопреки запретам. А у нас был приказ тщеславного начальника. Но ты знаешь, Вадим, без этой сумасбродной истории моя память была бы намного короче….

Подводная лодка 629 проекта (дизель-электрическая) 1962 год. В надстройке располагались 3 шахты баллистических ракет. Флотские острословы называли её «сарай».

Глубоководка

Простой русской женщине-матери

МОРОЗОВОЙ АННЕ НИКИТИЧНЕ посвящается!

Ноябрьским, поздним вечером подводный крейсер 629-го проекта, ошвартовавшись у плавпирса одной из северных баз, отпустил по домам своих уставших офицеров. Все думали о том, как дома, натопив «титаны», смоют подводную грязь. Чего-чего, а «грязи» на подводных лодках, особенно дизельных, хватало всегда, и офицеры, как обычно рисуют моряков в приключенческих романах, в белоснежной рубашке здесь встретить почти невозможно. Все – от матроса до командира – на время походов облачаются в рабочие платья, робы, имея форму с золотыми погонами в каютах-клетушках: а вдруг загонят на другую базу!

Командир минно-торпедной боевой части, попросту минёр, капитан-лейтенант Виктор Кулик спешил домой с особым нетерпением. У него в гостях была тёща, которую он встретил неделю назад в Мурманске, привёз домой, но поговорить не удалось – срочно ушли в море. А тёщу Виктор уважал, да и она, много пережившая, с пониманием относилась к его службе и всегда в спорах с женой принимала его сторону. Виктор звал её мамой больше из уважения, чем из-за возраста, – она была на три года старше его родной матери.