Так говорил Бисмарк!

Затем он пошел возле, продолжая ругаться, дошел от мужского пола до губителя Франции и высказал свое мнение, что небо вопиет о том, в какое несчастье эти люди ввергли страну, что это страшная картина. Я возразил, что Франция сама желала войны, поэтому должна принять ее такою, какая она теперь. Он согласился со мною для того, чтобы поносить республику и ее руководителей, в особенности Гамбетту, Трошю и Фавра. Гамбетта и вся его компания, по словам моего спутника, «кровопийцы», «негодяи»; республика – государство для мерзавцев, которые смотрят завистливыми глазами на благосостояние соседей, желают разделить, разрушить его. Он желал бы лучше видеть короля прусского повелителем Франции, скорее готов страну видеть разоренною на клочки, изувеченною, чем иметь республику. Впрочем, и император не годился никуда; он был узурпатором. Точно так же ему не нравился Людовик Филипп: «он не был законным наследником». Но республика всего хуже и т. д. С раздражительным легитимистом я дошел до Place Hoche, где я простился с ним; он сообщил мне свое имя и жительство, взяв с меня обещание, что я его навещу.

На аллее, ведущей в Сен-Клу, я встретился с надворным советником и майором Борком, который расспрашивал меня, не знаю ли я причины, почему вчера, после доклада Абекена, король был так сердит. Я не мог ему объяснить причины.

За обедом присутствовал шеф, но говорил мало и жаловался на головокружение. Гацфельд рассказывал, что Гартрот сейчас сообщил ему, что 4000 лошадей и 1000 телег находятся на пути из Германии для транспортных надобностей армии. Бомбардирование Парижа начнется через 8–10 дней. Шеф ответил: «Это могло раньше случиться; а что касается 8-ми дней, то уже не раз так говорилось».

Вечером я вырезал несколько статей из немецких газет, трактовавших об этом же обстоятельстве, и статью из бельгийской газеты «Echo du Parlament», которые Абекен завтра утром должен представить королю.

Наш «Moniteur» снова приводит список убежавших французских офицеров, нарушивших данное ими честное слово. Их не менее 22: из них 10 убежали из Гиршберга. Из этой же газеты я узнал, что «Pall Mall Gazette» приняла шутку вроде мюнхгаузенской [18] за чистую монету и, в свою очередь, выдала ее за истину. Вследствие неудач, постигших многие воздушные шары, поднявшиеся в Париже, французы приложили палец ко лбу, чтобы таким способом додуматься до разрешения задачи, как управлять такими поездами. Между тем дело очень простое, ларчик просто открывается: стоит только впрягать орлов. Корреспондент газеты пишет: «Как ни странною кажется мысль заставить птиц тащить воздушный шар до его цели, но этою мыслью занялись серьезно в Париже. Там произведены удовлетворительные опыты с орлами из ботанического сада, которых припрягали к гондоле воздушного шара. Такие опыты произведены в присутствии генерал-почтмейстера Рампона, и г. Шассина, начальника почтового управления в департаменте Сены, и главного сборщика Матте. К воздушному шару припрягли четыре или шесть сильных птиц; воздухоплаватель манил их летать с помощью куска сырой говядины, укрепленного на конце длинного шеста и который держал перед клювом орла. Жадные птицы тщетно стараются завладеть куском, так как он движется в воздухе с тою же скоростью, что и сами орлы. Воздухоплаватель, желая дать шару другое направление, дает требуемое направление шесту с бифштексом либо вправо, либо влево; желая снизиться, он наклоняет шест, а желая подняться, он поднимает шест вверх». Редакция «Moniteur» сделала к этому следующее замечание: «Мы опасаемся, что эти орлы не утки ли?»