Так начиналась легенда. Лучшие киносценарии

Они смотрят друг на друга, тем и должен кончиться фильм: двумя прекрасными человеческими лицами.

Одно – юное, другое – тронутое годами; одно – прозревшее в печали и радости, другое – в добром понимании, что просьба далекого друга все-таки не опоздала.

Стюардесса

Литературный сценарий

(2-й вариант)

Через летное поле на посадку движется малая толпа пассажиров. Отставая от них, неторопливо шагает средних лет, седоватый человек в одежде охотника; водонепроницаемый комбинезон поверх ватного костюма, стянутый широким ремнем по талии, подвернутые ниже колен высокие резиновые сапоги; за спиной туго набитый рюкзак, за плечом – ружье в толстом кожаном чехле. Посадка происходит как бы на задворках большого аэродрома. Вдалеке виднеются мощные реактивные и турбовинтовые самолеты, сотрясающие воздух гулом своих могучих моторов, но этот рейс явно непарадный…

Мы слышим голос охотника, от лица которого ведется повествование:

– Меня все друзья уговаривали: брось ты Подмосковье, тут на каждую утку по десять стволов. Поезжай на Север, вот где охота! Наконец-то я собрался. Место мне подсказали дальнее, глухое, но удобное – самолетом чуть не до самого шалаша…

Охотник приближается к самолету. Здесь уже идет посадка Охотник (рассуждает про себя):

– Неужели это ИЛ-14? Такой маленький, игрушечный!.. А давно ли я летал на нем и в Среднюю Азию, и на Урал, и в Прибалтику, и на Кавказ? Все-таки давно, лет десять назад, если не больше. А народу – будь здоров! Я-то думал, что окажусь единственным пассажиром. Вот тебе и глухомань!

Один за другим пассажиры подымаются по тралу на борт: худенькая беременная женщина и другая женщина с двумя детьми, дородный, холеный, сановного вида человек с роскошным портфелем, юноша-ненец с плоским, широконосым, любознательным лицом и черными, как вакса, прямыми волосами, старый ненец в меховой ушастой шапке, молодые русские парни рабочего вида, старик с бородкой, похожий на врача.

Восточный человек, уже начавший взбираться по трапу, вдруг заметил, что к самолету подвезли багаж. Он сразу спрыгнул вниз, подбежал к автокару, нашел свои вместительные чемоданы и ласково погладил их по дерматиновым бокам, словно призывая к терпению и бодрости.

– Чего, папаша, беспокоитесь? – задрал его молодой автокарщик. – Нешто стекло везете или хрусталь?

– Цветы… хризантемы… – нежно ответил восточный человек.

– «Отцвели уж давно хризантемы»!.. – запел автокарщик.

– У кого отцвели, у кого зацвели. На Севере хризантемы не цветут.

– Понятно, папаша. Там зато цветут рыночные цены на цветы.

– При чем тут цены? – слегка обиделся восточный человек. – Не хочешь – не покупай, никто не заставляет.

– Нехорошо, папаша, использовать временные затруднения на цветочном фронте! – издевается автокарщик.

Восточный человек пренебрежительно фыркнул и поднялся по трапу. Охотник, наблюдавший его перепалку с автокарщиком, поднялся за ним следом. Пассажиры устраиваются на долгий путь: закидывают пальто и ручную кладь в сетку, усаживаются поудобнее, регулируя наклон кресел, о чем-то спрашивают друг друга, но не слышат ни словечка, поскольку сейчас идет опробование моторов, и все звуки тонут в надсадном гуле.

Охотник освободился от рюкзака и ружья и занял место в хвосте самолета.

Моторы стихли. Из рубки появилась высокая девушка в светлом пыльнике и синей пилотке, косовато сидевшей на желтых волосах.

– Давайте знакомиться, я ваша бортпроводница. Зовут меня Ольга Ивановна. На борту самолета имеется библиотека и свежие номера журналов. В буфете минеральные, фруктовые воды, печенье, конфеты. Этот прибор – она кивнула на щиток, вделанный в стенку кабины, – показывает высоту полета, этот – температуру воздуха в самолете; часы не ходят. Продолжительность рейса пять часов ровно. Стоянка в Новьянске тридцать минут. На стоянке, при взлете и посадке курить запрещается. Прошу пассажиров освободить хвост.

Бортпроводница тряхнула головой, откинув упавшую на глаза прядку песочно-желтых волос. Она стояла, прислонясь к дверце кабины, руки в карманах плаща, сумка через плечо. У нее были длинные, стройные ноги, плоская грудь, худые плечи. Желтые вьющиеся волосы обрамляли широкое, несколько бледное лицо со светлыми глазами и большим, прекрасным, чуть подкрашенным ртом.

Самолет двинулся к взлетной дорожке, стюардесса скрылась в кабине.

Прильнув к иллюминаторам, пассажиры смотрели, как убегает назад земля в стелющейся против движения самолета низенькой траве, отваливаются куда-то вбок большие самолеты и здание аэровокзала. Самолет вышел к стартовой черте и стал, глухо ворча моторами.

Бортпроводница вернулась с подносиком, на котором горкой навалены были прозрачные «театральные» конфеты, и стала обходить пассажиров. Большинство молча брали по одной конфете и с озабоченным видом отправляли в рот. Сановный пассажир уверенной рукой захватил целую горсть леденцов.

– Товарищ бортпроводница, скажи пожалуйста, для чего конфеты раздаешь? – заинтересованно спросил юноша-ненец.

– А вы разве не знаете? – она подозрительно поглядела на него.