Так осень тянется к весне…

Куда иду под звук машин?
Шуршит асфальт,
          ложась под натиск шин.
Вот листья пробежали меж колес
И влипли пятнами в бордюр,
                     как будто приросли к нему
Клеймом…
Я тоже на дороге рос,
          И тоже был привычен ко всему,
И листьев разноцветный конфитюр
Всегда был для меня роднее роз.
Что, город, ты — лежишь у ног,
           Распят брусчаткой и асфальтом,
                      Колёсами раздавлен и унижен?
Мне кажется — я здесь родиться мог
          Поющим тенором
                      или скрипичным альтом…
О, город моих снов и книжек
          И моря моего —
                      ты мне всё ближе, ближе…
Я, будто, прирастаю ко всему —
           К рассвету крыш, к афише на заборе,
Я, будто, прорастаю в пелену
          Норд-оста,
                      прорастаю в горы…
И, кажется, когда меня не будет,
          Другие будут улыбаться люди,
                      От радости за эту связь мою.
Скрипит фонарь под ветром и баюкает и —
            сам же — скрипом будит,
И так ещё, наверно, долго будет:
Дома, машины, голоса,
                               и мимо
Стучат забавно каблучки —
          Не постучу ли я за ними…
Ах, город-город… Я тобою горд.
Ты мой мужской звериный голод
          Ей богу, утолил,
                      Но — видишь — не устал.
Я только частью этих улиц стал.
          И так прошел по каменным ступеням,
                     Как будто сам я с постамента встал…
Как бабочки — у ног летают листья,
          И воду льёт фонтан, о времени забыв,
И голосом тоскующей трубы
           Поёт прибой мелодию любви,
И ветер раздвигает тяжесть гор,
            Как занавес. А я —
                      я маленький актёр
В спектакле про любовь и город.
И кто-то, может, испытает голод,
            Когда уйду, и станет просто голой
Часть улицы и наш нешумный двор,
В котором, шевелясь по-лисьи,
            Продолжат свой
                          Неторопливый разговор
Живые листья…

2010. Новороссийск

«Эх, слаб я духом…»