Салем контролировала армии гримм, посылая тех против человечества и фавнов Ремнанта, но на свете жило не больше десятка людей, что догадывались или знали о ее существовании. Салем была в тени — всегда в тени — и молчаливо смотрела за тем, как рождаются и умирают Королевства этого мира.
Джонатан умел телепортироваться. Об этом знали влиятельнейшие люди этого мира — но…
Что же, в этом заключался парадокс ситуации. Играя по правилам двух древних сущностей — Джонатан не мог выиграть. Просто потому, что он не посвятил этой игре сотни лет своего опыта. Он просто не мог выиграть партию, подчиняющуюся правилам противника, потому же, почему новичок не мог выиграть никакой партии против суперкомпьютера.
Но Джонатан хотел выиграть. Нуждался в этом.
Я не стану пешкой Озпина. И я уничтожу Салем.
А значит, возникает вопрос — как Джонатану сделать это?
Не пытаться выдавить Озпина из теней, где он давно сплел свою паутину — и не пытаться переиграть Салем на ее подготовленном поле сражения с гримм. А сделать ход, что оба игрока не могли предугадать — потому, что тот не укладывался в правила их поединка.
Но простое бессмысленное раскрытие подобной информации хотя и было «против правил» войны Озпина и Салем — не было козырем в рукаве Джонатана. Если бы он просто произнес информацию об этом — то добился бы не более, чем раздражения со стороны двух вечных противников. Нет, если Джонатан желал использовать силу своего хода «против правил» — ему нужно было сделать свой первый ход и своим последним, использовать возможности своего «неконвенционального» хода на максимум.
Как ни посмотри, но действия Робин не были идеальны. После своей победы она не была бы столь же жестока, как Адам — но не была бы и мягка. На месяца улицы Атласа окрасились бы кровью — ради прекрасного Мантла будущего Робин бы сожгла Атлас дотла… И вместе с тем не пошла бы полностью на поводу у Гленн.
Она была бы рада помочь Гленн, направить силы на поддержку тех — но это не было бы безусловной поддержкой. Робин не допустила бы Гленн до рычагов власти в Мантле и Атласе, и через некоторое время в стане союзников произошел бы раскол — Гленн и Мантл не могли интегрироваться столь сильно, как Гленн и Менажери, за это короткое время — и при всех силах Гленн — Мантл, оправившийся от своих проблем, достаточно быстро начал бы сталкиваться лбами со своим союзником в решениях и в политике, просто потому, что Мантл не был Менажери — это был промышленный, ресурсный и народный кладезь. Мантл был слишком силен, стоило тому оправиться от потрясений, чтобы легко уступить Гленн лидирующую позицию в альянсе…
Завоевание Мантла и Атласа. В считанные часы.
Армия Гленн ворвалась на улице городов, в своем непонимании крутящих головами по сторонам, и к моменту, когда военные обеих сторон смогли осознать происходящее — все было кончено. Танки Гленн смели блокпосты Атласа, а военные Гленн «взяли под охрану» штабы Мантла. Мантл и Атлас были завоеваны за восемь часов.
Главный козырь Джонатана заключался даже не во внезапности, а в открытой наглости его действий. Он не стал придерживаться неписанного кода поведения политиков — длительные махинации и сложные интриги в высших кругах — а быстрым и открытым движением ввел войска, взяв Мантл и Атлас под контроль.
Робин была погружена в кому — она очнется. Через две или три недели — Мантлу был нужен их символ, а Атласу нужно было пугало.
Как легко погибнуть в суматошной перестрелке на улицах Атласа…