Так сказал тренер

Шляпа действительно была готова к объявленному часу и находилась в огромной круглой коробке с ручками из муаровой ленты.

Дома мы с волнением открыли коробку и увидели подарок. Подойдя к зеркалу, я почувствовала себя Анной Карениной, идущей по перрону, — чёрный цвет, обтягивающая головка и огромные поля. Не хватало только вуали. Короче, не шляпа, а счастье. Я готова покорить Глазов!

В поезде было душно и тесно. Это был плацкартный вагон, где спальное место вроде бы твоё, но разделение на купе отсутствует, и ты всё время в пути чувствуешь себя на людях. Пробираясь по проходу — пальто в пол, шляпа с полями и чемодан на молнии, — я ощущала явный дискомфорт. Еле доковыляв на каблуках до «койко-места», я стала устраиваться ко сну. Вешалка отсутствовала. Пальто и шляпу пришлось положить поверх одеяла. Не помню, спала я в высоких сапогах на каблуках или рискнула их снять. Выражение лиц соседей по плацкартному вагону без дверей намекало: за вещами следует следить, особо, в оба глаза, за коробкой.

Мы уже проснулись, когда поезд медленно подходил к Глазову. «Стоянка три минуты, — объявили в вагоне. — Не забывайте свои вещи».

Я схватила свою шляпу и с важным видом пошла к выходу. Когда спускалась по лесенке, держась за поручень, вдруг подумала: «Почему у меня свободна рука?» И тут же услышала из-за спины громкий голос: «Мадам, чемодан забыли!»

Соревнования в Глазове прошли для меня без ожидаемого успеха. На катке шляпу с полями я запихнула в пакет. На вокзале, в толчее перед трехминутной посадкой, пришлось подхватить полы пальто и привычно рвануть к вагону, забыв про каблуки и образ Карениной.

Стук колёс вернул меня в реальность. Рядом сидели мои огорчённые ученики. Вынув из пакета шляпу и разгладив поля, я поняла, как ошиблась. После первого «выезда» шляпа и одёжка на долгие годы остались существенным, но далеко не главным фактором в достижении побед.

Электричка из Мытищ

Устроить в Москве иногородних фигуристов «на постой» во все времена было трудно. Выручали, как правило, друзья или близкие родственники. Вот и Ирину из Харькова помогла устроить моя мама.

Соседку по дому звали Галя. Женщина тихая, незамужняя, без детей, она легко откликнулась на просьбу мамы приютить девочку, как определила мама, — будущую чемпионку. Все были довольны. Прошла пара недель, и мама поинтересовалась, как им живётся. Галя долго расхваливала мою новую подопечную, а потом, замявшись, добавила: «Девочка хорошая, только конфеты держит под кроватью. Ночью просыпаюсь — шуршит обёртками. Метёт одну за другой, как семечки, а вот не угостит».

Я, конечно, Ирине ничего не сказала. Поняла: не угостила, потому что боялась рассекретить свою любовь к сладкому. Но перед тренировкой я её на весы поставила и дала нагоняй за лишний вес.

Минул год, и случился эпизод, который в первый момент насмешил, а затем расстроил — не всё оказалось у талантливой фигуристки хорошо с дисциплиной.

Утром, перед ледовой тренировкой, фигуристы в это время уже разминались с ассистентом в зале, у нас дома раздался телефонный звонок. Сняв трубку, я услышала: «Наталья Ильинична, у меня ЧП!» Звонила Ирина, которая к тому времени перебралась на самостоятельное житьё в Подмосковье: «Поезда из Мытищ не ходят, мне на утреннюю тренировку в Сокольники ну никак не попасть».

Я, естественно, сказала, чтобы она не волновалась, наверстаем, пусть отдыхает. И хочу ещё как-то высказать поддержку юному созданию, но машинально бросаю взгляд в окно, возле которого стою. А внизу под ним, на улице, в единственной между нашим домом и катком телефонной будке вижу… Ирину, звонящую мне якобы из Мытищ. Смешно? Да нет, грустно.

Лучший новогодний напиток

31 декабря мы всегда собирались с учениками сразу после тренировочного дня в женской раздевалке — большой комнате со столом и кушетками для дневного отдыха. Все любили эту тёплую и уютную обитель на тренировочном катке, которая в праздничные дни превращалась в наш банкетный зал. В этот раз мы пригласили туда и друзей нашей группы.

Часов в шесть вечера на стол уже были выложены заботливо приготовленные мамами кулинарные шедевры. Все хотели побаловать фигуристов в законный день нарушения спортивного режима.

За окном в авоське охлаждалось шампанское. Ответственные за спиртное старшие мальчишки заранее сняли с бутылок наклейки. Всё выглядело вполне прилично.

«Что пьём, что пьём? Только сидр», — шутили мы под Новый год.

Окно было маленькое и располагалось почти у самой земли. Шампанское в авоське прилегло на снег и выглядело весьма романтично. Крепость верёвки внушала доверие. В торжественный момент кто-то из ребят потянул за неё, она неожиданно легко поддалась, и у нас перед глазами появились… срезанные остатки пустой авоськи. Нет, не совсем пустые. В них была всунута записка: «С Новым годом, фигуристы!»

Всхлипы девочек, охи и вздохи мальчишек прервал тихий стук в дверь. На пороге, держа в руках наши бутылки, стояли, не решаясь переступить порог, два пацана из числа хоккейных болельщиков.