Так становятся звёздами. Часть 1

— Увидимся, сеньора, — без тени улыбки кивнул Сезар Гаитэ и сердце её сжалась от страха, хотя ни в самих словах, ни в тоне, каким они были сказаны, ничего угрожающего не было, она всё же явственно слышала угрозу.

Глава 18

Подгоняемые жёсткими порывами ветра, пытающегося разогнать бесконечные тучи над Жюстеном, они выехали из города длинным обозом в сопровождении армии. Мулы, тискающие друг за другом грязь, тянули телеги, нагруженные скарбом, провизией и пожитками.

Торн провожал их до городских ворот, выходящих на главный тракт, по которому предстояло тащиться, утопая в грязи, всю ближайшую неделю. Он скакал на белоснежном коне и управлял им так умело, что из-под копыт почти не разлеталась грязь.

Толпа зевак, собравшаяся, чтобы поглазеть на торжественный отъезд знати, приветствовала принца радостными криками. В ответ на что Торн, державшийся в седле с грациозной непринуждённостью, посылал воздушные поцелуи.

Перед воротами он спешился и прижал Гаитэ к груди:

— Скоро увидимся, — с самодовольной улыбкой пообещал он. — Это всё ненадолго.

После этого Гаитэ вернулась в свою карету.

Хотя каретой странное сооружение, в котором ей предстояло провести ближайшие дни, назвать было сложно. Настолько громоздкое, что, чтобы сдвинуть его с места, потребовалось восемь мулов, запряжённых в богатую сбрую.

Сама карета представляла собой прямоугольный длинный кузов, в длину примерно футов пятнадцать, в ширину не менее восьми, поставленный на четыре колеса. Снаружи это чудо задрапировали парчовыми занавесками, изнутри зал на колёсах сплошь выложили мягкими подушками и на них можно было возлежать, как вздумается.

Это была настоящая комната, способная передвигаться с места на место.

Заниматься было особо нечем. Читать Гаитэ не хотелось, оставалось лишь наблюдать за дорогой, глядя в окно.

По обе стороны тянулись пустынные поля, только кое-где в тёмных рощах виднелись зубчатые башни замков. Пахло древесными соками и горьковатым дымком.

Сезар ехал впереди своей разношёрстной армии на чёрном, как ночь, тонконогом красавце-жеребце. Воины были снаряжены кто как: кто-то в длинную кольчугу, кто-то в куртку из буйволовой кожи, обшитую металлическими бляхами, но классических кованных лат практически никто не носил.

Предместья Жютена выглядели безрадостно. То там, то тут вдоль дороги тянулись нищие селения. Взгляд натыкался на бредущих ребятишек, с раздутыми от голода животами и паучьими, босыми ножками, чёрными, как земля. Они смотрели им вслед горящими голодными глазами.

Пару раз Гаитэ бросила им в окно золотой и с болью в сердце наблюдала за тем, как мальчишки сцепились драться между собой, словно дикие волки.

— Не стоит так делать, госпожа, — предупредил подъехавший к окну Кристоф. — Вы не поможете детишкам подобным подаянием, лишь спровоцируете кого другого перерезать им горло. Золото в этих краях стоит дороже человеческой жизни.

— Если бы только в этих, — вздохнула Гаитэ. — Есть ли возможность бросить им хотя бы краюху хлеба?

— Вряд ли Его Светлость одобрит ваш порыв. Эдак мы раздадим все припасы до того, как достигнем цели.

— Но мы ведь не на год туда собрались! Не обеднеем от парочки милосердных жестов!

Кристоф невозмутимо поклонился:

— Прикажите, мидели, передать вашу просьбу господину Сезару?

Представив себе возможную реакцию своего будущего родственника, Гаитэ мрачно покачала головой. Не стоило напоминать о себе. Сезар наверняка воспримет её просьбу как чудачество или очередной женский каприз. Или, ещё того хуже, как способ напомнить ему о себе.

Большинство людей думает, быть принцессой здорово! А на деле женщина бесправна, зависима от чужой воли везде — как в избе, так и во дворце.

Страна пухнет с голоду и холоду, а у знати одна забота — собственные разборки, кто круче, сильнее, больше достоин славы. Ни один из власть имущих мужчин даже взгляда не бросил на голодных детей, а ведь обозы полны хлеба, способных утолить муки голода у несчастных. Но великие и сильные мужи попросту не замечают страдания слабых. Им нет до сиротливых, некрасивых, слабых никакого дела, как нет дела тебе до ползущей по стеклу мухи.

Какой смысл стоять у самого трона, если не способен на элементарный жест милосердия? Когда она займёт престол, её дни заполнятся заботами о том, как не дать импульсивному, горячему, склонному к авантюрными поступкам, мужу завести очередную любовницу и опустошить казну на всякую ерунду.

Торн Фальконэ, конечно, красавец и очень привлекательный мужчина, но — каким он может быть королём? Что ждёт несчастную страну в тот момент, когда он получит власть? Все эти люди, полностью зависящие от решений знати, как дитя зависит от воли родителя, с надеждой взирающие на них снизу вверх — на что они могут рассчитывать?

Один брат думает только о развлечениях, женщинах и выпивке, второй — о военной славе. Боже, спаси Саркассор!

Дорога пошла на подъём. Копыта лошадей и мулов заскользили по мокрой земле.

Парчовая занавеска приподнялась и Гаитэ получила возможность лицезреть своего будущего деверя.