Так убивать нечестно! Рождественский кинжал

– Даже и думать нечего, – махнул рукой инспектор. – Во-первых, они слишком слабые и недостаточно гибкие. А во-вторых, бороздки на них нанесены горизонтально, а не вертикально, и ими нельзя ухватиться за ключ. Есть другие варианты?

– Хорошо, сэр, но если убийца не использовал отмычки, как он попал в комнату? Как-то ведь он там оказался. А если дверь перед убийством не была закрыта, то как он закрыл ее потом, не использовав старый трюк с веревочкой и карандашом? Ума не приложу.

– Да уж, пользы от тебя… – вздохнул Хемингуэй. – А тебе не приходило в голову, зачем преступник приложил столько усилий, чтобы запереть за собой дверь?

– Я об этом не думал, – признался сержант. – Действительно странно. Не вижу никаких причин. Разве что он хотел сбить нас с толку?

– Пожалуй, – кивнул инспектор. – И ему это блестяще удалось.

– Но зачем так рисковать? Возиться с дверным замком, когда его могли заметить?

– Если уж на то пошло, убийство вообще рискованное дело. Кажется, кто-то видел, как миссис Джерард отходила от двери спальни?

– Но вы же не считаете, сэр, что это женская работа?

– Все может быть. Выкинь из головы чушь про слабых женщин! Я встречал таких, что им позавидовали бы тигры. Ясно одно: Натаниэль не ожидал, что его ударят. Нет никаких следов борьбы, даже стулья стоят на своих местах. Его застали врасплох, и он не боялся своего гостя.

– Но это еще не указывает на мисс Джерард, – заметил Уэр. – То же самое можно сказать о других.

– Он бы сразу насторожился, если бы кто-нибудь начал возиться с замком в его двери, – продолжил инспектор. – Значит, преступник вошел к нему как свой, усыпил бдительность, саданул ножом и вышел, заперев за собой дверь каким-то неведомым нам способом. Правда, я в это не верю.

Сержант заметил, что инспектор нахмурился, и спросил:

– Почему, сэр?

– Чутье подсказывает, что все происходило не так. Зачем убийца вообще запер дверь? Сбить с толку полицию? Если дверь закрыта, а труп лежит в комнате, на что это указывает?

– На самоубийство.

– Вот именно. Но если ты хочешь инсценировать самоубийство, то не станешь убивать жертву ударом в спину, а затем вытаскивать нож. Ни о каком самоубийстве не может быть и речь, значит, и запирать дверь тоже ни к чему. – Он внимательно рассмотрел вырванный замок. – Может, дверь вообще не была заперта?

– Трое свидетелей утверждают, что была, – напомнил сержант.

– Четверо, считая мисс Джерард, – поправил Хемингуэй.

– Слишком много для сговора, – сделал вывод сержант.

– Камердинер сказал, что стучал, и ему не ответили. Он не говорил, что пытался открыть дверь.

– То есть вы думаете, – задумчиво произнес сержант, – что он только постучал, а потом пришел Стивен Джерард, подергал дверь и быстро закрыл ее на ключ, когда никто не видел?

– Пока я ничего не думаю, – возразил инспектор. – Меня устроят любые объяснения.

– А что вы скажете насчет портсигара, сэр?

– Он свидетельствует не в пользу мистера Стивена.

– Да, но ведь дело обстоит не так просто, сэр? Многие свидетели утверждают, будто последней, у кого видели портсигар, была мисс Дин.

– Я легко могу допустить, что Стивен заглянул сюда, чтобы поболтать и выкурить с дядей пару сигарет, однако сомневаюсь, чтобы то же самое проделала мисс Дин. Позови сюда камердинера.

Вызванный сержантом Форд замялся на пороге, словно боясь входить в комнату, и во время допроса вел себя очень нервно. Ему никогда не приходилось сталкиваться с детективами из Скотленд-Ярда, и хотя он смотрел инспектору в лицо, голос у него дрожал.

Когда Хемингуэй спросил, пытался ли он открыть дверь в спальню хозяина, Форд после минутного размышления ответил, что повернул ручку.

– Повернули ручку? Что это значит?

– Я имел в виду – повернул совсем немного, чтобы не побеспокоить мистера Джерарда. Дверь не открылась.

– И что вы сделали потом?

– Ничего. Остался ждать у лестницы.

– Вот как? Удивительно: камердинер идет, чтобы помочь хозяину одеться, стучит в дверь, ему никто не отвечает, он дергает дверь, обнаруживает, что она закрыта, и уходит, не найдя в этом ничего странного?

Форд начал заикаться.

– Я… я подумал, что это странно. Не то чтобы странно, но раньше такого не было. Хотя мистер Джерард не всегда просил меня помочь ему одеться. Только когда у него случались приступы радикулита.

– А у него как раз был приступ, – напомнил Хемингуэй.

Камердинер сглотнул слюну.

– Да, сэр…

– Выходит, вы знали, что ваша помощь наверняка потребуется? Потому что человек с радикулитом, например, не может даже наклониться, чтобы завязать шнурки.

– Все правильно, – угрюмо согласился Форд. – Но мистеру Джерарду это как-то удавалось.

– То есть у него не было радикулита?

– Я бы так не сказал. Иногда у него действительно случались приступы, но они не всегда были такими сильными, как он старался показать. Когда мистер Джерард бывал не в духе, он начинал вести себя как инвалид.

– Вы помогали ему одеться вчера утром?

– Да, но…

– Что «но»?

– Я не думаю, что он был так уж плох. Скорее раздражен.

– Вспыльчивый характер?