Так все и было, или рассказы бывалого одессита часть 2

Расскажу несколько правдивых историй из моего цикла «Экзамены». Мне, четырежды «заслуженному» студенту, «набравшемуся» огромного количества знаний, есть что вам рассказать.

Я и мой друг Виктор учились заочно на факультете истории. Институт, в котором мы учились, к счастью или к сожалению, далеко от Одессы. Будучи заочниками, мы, естественно, к сессии совершенно не готовились. Приходим мы сдавать историю КПСС, а знать ничего не знаем. А старый преподаватель и верный коммунист, денег не берущий, подарков не принимающий, просто отказывается с нами говорить. Стыдит нас, что мы такие неучи, не знаем азов создания нашего государства и сессию без истории КПСС мы не сдадим. Мы начали искать выход из создавшейся ситуации. Благо дело, что принципиальный преподаватель по истории КПСС, профессор-коммунист ушел в отпуск и у нас появился шанс. Вместо него историю «великой революции», которую так красочно в своем фильме «Октябрь» показал мировой классик Эйзенштейн, стала читать преподаватель, интеллигентная женщина — Эльвира.

Эльвира действительно была статной, довольно плотного телосложения теткой. На вид ей было лет сорок — сорок пять. Одевалась она достаточно экстравагантно. Носила короткие обтягивающие юбки, ходила в обуви только на высоких шпильках. Меняя прически каждый день, она закладывала свои темные волосы то в какие-то гульки по бокам, то делала детские косички, иногда в ее волосах красовалась большая тряпичная белая роза, больше похожая на расплющенный тюльпан. Кофточки у нее тоже были странные. С какими-то пришитыми к ним рюшами и огромными подплечниками, отделанные почему-то разными кусками кожи, отчего всегда напоминали форму хоккеиста. Мы часто видели ее в коридорах института. Ее гордая и независимая походка приковывала к себе внимание студентов и преподавателей. Иногда мы встречали ее курящей вставленные в длинный красный мундштук неизменные болгарские сигареты «Тракия». Шея у нее всегда была обтянута какими-то ленточками и поясками, очень напоминающими ошейник моего кота. На пальцах у нее красовались большие и непонятные, странной геометрической формы серебряные кольца и перстни, что напоминало человека занимающегося оккультными науками. По крайней мере, на преподавателя истории КПСС или на женщину-комиссара в кожанке она была вовсе не похожа. Ее прицельный и сверлящий взгляд напоминал взгляд Фанни Каплан, готовой в любой момент хладнокровно и не задумываясь выстрелить.

Мы с Витей стали разрабатывать план возможного подхода к ней. По нашей информации, она была не замужем. Нам, симпатичным парням, это давало приоритет в нашем нелегком деле. Я сказал Виктору: «Ты высокий, кудрявый, смазливый парень. Ты подойдешь к ней первым, расплывешься в улыбке, а я буду стоять и ждать в коридоре, чуть что — приду к тебе на подмогу». Виктор упирался и не хотел идти первым. Я его успокоил, сказав: «Витек, посмотри на себя в зеркало, ты же ей сразу понравишься! А я буду рядом».

На следующий день мы зашли в магазин, я взял бутылку «Советского» шампанского, а мой коллега по несчастью купил коробочку дефицитных конфет «Ассорти». Так как Витина улыбка не прошла, за «Ассорти» московской кондитерской фабрики «Красный Октябрь» пришлось переплатить десять рублей.

Мы долго стояли в коридоре института и ждали пока «Фанни Каплан» останется в аудитории одна.

— Ну, все, — говорю я, — давай, Виктор, на тебя Родина смотрит. Заходи, мило улыбайся, предстань жертвой, потряси кудряшками и зарыдай. Скажешь ей, вот такая история приключилась, не сдали зачет дедушке, потому что забыли конспект. А вот вы, Эльвира Степановна, нам сразу понравились. Вы такая красивая женщина! Вот мы и пришли к вам сдавать историю КПСС. И зубы больше показывай, обольщай, понравься ей, и главное — не бойся! Учти я рядом, тут… в коридоре. Как второй вариант — бутылка шампанского и конфеты у меня в руках.

— Слышь, Лёнь, — Витя, по-моему, ее сильно боялся, — а вдруг чё случится не того.

— Слушай, Витек, перестань «чёкать», — остановил его я, — мне твой красноярский жаргон уже поперек уха стал. Ты не переживай. Я же сказал, я тут, я рядом.

— Ты-то рядом, — запереживал опять Витя, — а если вдруг, это, а вдруг она меня, это, захочет?

— Ну, захочет и захочет, — оборвал я его сомнения, — ну значит, будешь с ней, не в первый же раз. Историю КПСС сдавать все равно как-то надо.

— Слышь, Лёнь. Так это, а если она прямо там скажет?

— Что скажет? — я удивленно посмотрел на него.

— Ну, Лёнь, ты чё не понимаешь? Скажет, давай прямо тут.

— Не, не, не. Спокойно, Витя. Прямо там не скажет.

— Почему, ты так думаешь? — Витя все-таки сильно переживал.