Такая разная любовь

Алисса сама не поверила своим ушам. Неужели это она сказала? Неужели первая в Атланте светская леди, хозяйка торжественных собраний, могла ляпнуть подобную глупость? «Тебе было больно…»

О Боже!

Джей пожал плечами:

— Да. Гипс наложили только через два дня. Отсюда и хромота.

Она представила себе его лежащим на земле. В юности его сбросило с лошади и он сломал ключицу. Тогда он не позволил вызвать ему «Скорую помощь» и вместо этого попросил, чтобы Алисса сама отвезла его в больницу. Даже когда ему было очень больно, Джей не любил оказываться в центре всеобщего внимания и не любил, когда из-за него устраивали шум.

Появился официант. Джей заказал себе содовую и «Перье» для Алиссы. Она бы все отдала в ту минуту за стакан вина. Впрочем, что такое вино без сигареты? А у нее были подозрения, что Джей и курить тоже бросил. Она быстро обвела взглядом зал и поняла, что курят все, кроме них. И плевать всем на декреты.

— Да, — проговорил он, — ты и в самом деле потрясающе выглядишь. — Он снова рассмеялся. Тепло, срывавшееся с его губ вместе со словами, проникало к ней под платье, доставая до груди. — Розовый цвет. Он всегда тебе был очень к лицу. Помнишь танцульки в кантри-клубе? В тот вечер ты тоже надела розовое.

Еще бы она не помнила! Только платье тогда было не просто розовым, а розовато-оранжевым. Он купил ей белых орхидей, которые она подвязала к запястью розовой ленточкой. Тогда Алиссе было шестнадцать. После дискотеки они в машине занимались любовью. Он очень быстро кончил. Сработал известный подростковый рефлекс шестидесятых: «Только бы не подзалететь!» Сперма брызнула ей на платье, которое она выбросила после того вечера, опасаясь, что на него наткнется тетушка Хельма.

— Неужели ты помнишь тот вечер? — ровным голосом спросила она.

— А как же! Ведь тогда мой старик впервые доверил мне руль своего «роллса». Мне как раз исполнилось восемнадцать. Помнишь?

Алисса помнила другое.

— Я подумала сейчас не об этом, — сказала она.

— Понимаю, — ответил Джей. — Я тоже.

Официант принес им содовую и «Перье». Джей откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Боже, даже не верится, что все это с нами было! Мы были детьми, черт возьми, но тогда я чаше надевал смокинг, чем джинсы.

— Мне всегда нравился твой смокинг.

— А я его терпеть не мог. Помнишь Фреда Картера? Он все еще фляжку носил на шее. — Он расстегнул куртку на груди и покачался, напомнив ей о том, как смешно болталась фляжка на груди у Фреда Картера.

Но Алисса смотрела не на его грудь, а на талию, которая показалась ей очень стройной, крепкой и невыносимо сексуальной. Ей не хотелось говорить о прошлом. Ей хотелось говорить только о сегодняшнем вечере. И о завтрашнем.

— Несколько лет назад Фреда Картера убили, — сказала Алисса.

Джей мгновенно выпрямился на своем стуле:

— Черт, я не знал. Впрочем, меня это не удивляет.

— В Атланте это никого не удивило.

— Боже… — пробормотал Джей, сделав большой глоток. — Атланта… Сколько я уже там не был!.. Как мать умерла…

Родители Джея были намного старше родителей других его сверстников. Вскоре после того как Джей и Алисса убежали в Сан-Франциско, его отец умер. В то время ему было уже далеко за семьдесят. А мать Джея, насколько Алисса помнила, умерла уже больше десяти лет назад. Тогда бывший президент ЖФА еще послала сочувственную телеграмму.

— Кстати, — вновь заговорил Джей, прервав ее мысли, — как обстоят дела у Хэнка Бенсона? Помнишь, как он однажды въехал в город на одной из отцовских лошадей для поло?

Хэнк гулял с Лю-Анн Палмер. Об этой девочке тетушка Хельма говорила, что она «не пара» Алиссе.

— Хэнк Бенсон сейчас судья, — сказала она. — Он женился на Лю-Анн.

Ей захотелось спросить, почему он сам до сих пор не женился.

— Шутишь?! Старина Хэнк судья! — Он рассмеялся. — Вот это да! Никогда не думал, что он станет бюрократом.

Алисса тоже рассмеялась, но только потому, что в этом месте нужно было смеяться. На самом деле ей хотелось говорить о нем, слушать о себе, о них двоих. Ей не хотелось погружаться в прошлое, но как-то все не удавалось замять эту тему.

Джей предавался воспоминаниям в течение почти трех часов. Алисса кивала, смеялась и время от времени вставляла реплики. «Главное, — успокаивала она себя, — что он не скучает. Ему нравится быть со мной».

Они поговорили об Атланте, о старых друзьях, об их семьях. Но не вспоминали о том, как жили вместе, когда сбежали в Сан-Франциско.

Вскоре Алисса заметила, что зал пустеет. Вечер подходил к концу. Джей оглянулся, словно опомнившись.

— Рад был повидаться, Алисса, — сказал он. — Позвони, если снова нагрянешь в Лос-Анджелес.

Внутреннее напряжение обручем сковало все ее тело. И это все? «Рад был повидаться, Алисса»?.. Он что, прогоняет ее, что ли?

— Я надеялась, что мы продолжим наш разговор, — проговорила она.

Он поднялся из-за стола.

— Увы, завтра рано вставать, — сказал он с улыбкой. — Улетаю в Сан-Франциско.

Мысли ее лихорадочно заметались.