Такендо (СИ)

Небо и земля слились в одно единое белое пятно. Все, кому не посчастливилось переждать буран в крепости, — мерзли в лагерях, поддерживая огонь накопленным хворостом и старыми шкурами снарлаков.

У огня сидел молодой гон, — теперь он, как и его отец, будет участвовать в боевых походах и разделять славу и богатство со своими друзьями гонами. Он сидел и думал о том, как бы поскорее стать великим воином и заработать себе большую славу. Раньше все было намного проще, — думал он. Гоны искали самых старых снарлаков и охотились на них. Если гон приносит домой шкуру этой гигантской твари, — он великий воин. Теперь же снарлаков сложно найти. За многие годы их всех истребили и теперь можно было только изредка встретить самых малых из них.

— Редко такие бури нас берут… — сказал сидящий рядом важвак, — отец.

— Почему снежные шаманы не могут отвернуть от нас ветер?

— Не все так просто, не делается это по щелчку пальцев.

Молодой гон задумчиво отвел взгляд на огонь и выдал свою тоску.

— Что тебе волнует, сын?

— Скоро мы завоюем восток и будем жить на богатой и теплой земле…

— Все гоны ждут команду от Дорго. Мы пойдем за ним.

— Почему ты не можешь повести нас? Ты же один из самых сильных и мудрых гонов!

— Дорго запретил. После большого поражения при восточной лощине, — мы более не смеем ступать в самовольные походы.

Такой славы молодому гону действительно было не нужно. Как сейчас он помнит, — огромная орда собралась в тот день, около десяти лет назад. Повел их всех тогда гигант по имени Свордакс, что носил на себе плащ из шкуры древнего снарлака. Повел — и сгинул. С огромной тучи северян вернулись жалкие две-три тысячи побитых щенков. Молодой гон помнит, как он стоял тогда на стенах крепости, как он смотрел вдаль и ждал вестей о великой победе. Он думал, что уже тогда они двинутся на восток. Он мечтал… Но пришлось ему принимать тогда другую картину. Пришлось ему думать уже о том, был ли среди них его важвак…

— Я никогда не спрашивал, но…

Отец молча слушал и ждал:

— Как так получилось, что мы, великие воины, проиграли тогда? У нас даже было их оружие! Расскажи мне, отец, что там произошло? Как это было?

Ветер завывал, застилая пространство стеной из снега. В священном Доме, который и назывался крепостью, был сам Дорго. Стоял он на вершине и с балкона смотрел на дивно сильный буран.

— Дорго! — послышался голос стоящего позади шамана.

— Я уже знаю, о чем ты хочешь говорить…

— Голос твой, Дорго, как прежде, похож на рычание древнейшего из хищников! Нам не стоит больше ждать…

— Оставь восхваляющие речи при себе. Мы присоединимся к этим клоунам с запада, как будем готовы.

— Мы уже готовы, о великий Дорго! Северяне начинают поговаривать… лишнее. Все больше гонов склоняется к тому, что их вождь ослаб! Думают, что вскоре должны будут стоять на том, чтобы созвать новый, внеочередной, совет…

Огромный двухметровый вождь стоял на месте и ровно дышал, поигрывая мускулами. Он смотрел на силу северного ветра. На спине у него был закреплен двуручный топор с вертикально повернутыми лезвиями, длиной чуть не во весь его рост. Тело, — особенно в области груди, — было покрыто следами старых битв и поединков. Волосы на голове у него почти не росли. Все они, видимо, уходили в бороду. Густая, черная, с редкой сединой, борода. Глаза у него были необычайно большими. Зрачки почти полностью сливались с цветом всего севера, — белым.

— С каждым годом бури здесь все сильнее… — продолжал шаман после недолгой паузы, — Если так продолжится и дальше, а мы не уйдем на восток, — мы тут все погибнем…

Дорго повернулся к шаману и явил его взору старый шрам, который деформировал его череп.

Он схватился за горло и закатился сильным кашлем, прикрывая рот второй рукой.

В конце приступа тот вытянул руку вперед, открыв ладонь.

Кровь…

— Значит, болезнь прогрессирует…

— Да… — прорычал тот.

— В таком случае, возможно, нам стоит задуматься о…

— И о чем? Ну же, не медли… — воткнул он слово в образовавшуюся паузу.

— О смене вождя…

Дорго не стал более ждать, сделал звериный рывок вперед, схватил шамана одной рукой за шею и поднес к пятиэтажной пропасти под балконом.

— Что происходит с усомнившимися в вожде воинами?!

— Подожди! Не надо!

— Правильно… Они уходят в другой мир, став одним целым с легендарным ледяным дьяволом…

— Но… Вождь мой… Змея не существует! Это лишь…

Дорго оскалился и со всей яростью бросил шамана вниз.

— А потом его сразил какой-то их мастер с парными катанами. Во всем хаосе, что там творился, мне запомнился этот момент. Мне хватило увидеть, как он принял удар сразу обоих лезвий прямо своей грудью. Тогда я понял, что все потеряно. Я понял, что нужно

отступать.

— Понял?

— Боевой дух! Вот, что это было… Мы утратили волю к победе, потому и проиграли, я считаю…

— Отец, я обещаю, что в этот раз мы точно победим!

— Ха-ха! Ну, сынок, верю! Главное помни, — каким бы сильным и крутым мастером ты не был, — на войне может произойти что угодно! В хаосе битвы думай не только о том, как бы убить больше врагов, но и о том, как сохранить при этом свою жизнь!

— Ты такой мудрый, отец…