Такеси Ковач

Как у многих других городов, обязанных своим существованием наличию космопорта, у Лэндфолла не было центра как такового. Вместо этого город беспорядочно расползся по полупустынной равнине в южном полушарии, там, где столетие назад приземлились первые колонизационные баржи. Каждая корпорация, имевшая долю в освоении планеты, просто строила в произвольном месте равнины свое собственное летное поле, окружая его кольцом служебных строений. Со временем эти кольца расширились, пересеклись друг с другом и в конце концов слились, образовав лабиринтообразную, лишенную центра конурбацию с самыми зачаточными следами общего городского планирования, призванного увязать их воедино. Прибыла вторая волна инвесторов, которые начали арендовать или покупать землю у первой волны, обустраивая себе ниши как на финансовом рынке, так и в быстро разрастающейся метрополии. Тем временем в других местах планеты уже возникали новые города, но пункт Устава о карантине экспортируемых товаров гарантировал, что все доходы археологической индустрии Санкции IV в какой-то момент непременно должны проходить через Лэндфолл. Отъевшись на неограниченной диете, включавшей экспорт археологических находок, распределение земельных участков и выдачу лицензий на раскопки, бывший космопорт разбух до чудовищных размеров. Сейчас он занимал две трети равнины, а его двенадцать миллионов жителей составляли почти тридцать процентов того, что осталось от общего населения Санкции IV.

Это была преисподняя.

Мы со Шнайдером шагали по грязным улицам, засыпанным мусором и красноватым песком. Воздух был сухим и горячим, а тени от зданий не хватало для того, чтобы укрыться от стоящего высоко над горизонтом солнца. Я чувствовал, как по лицу течет пот, а мокрые волосы липнут к шее. В окнах и зеркальных фасадах, бок о бок с нами шествовали наши двойники в черных униформах. Я был почти что рад их компании. Кроме них, вокруг не было ни души, и мерцающая неподвижность застывшего в полуденном зное города действовала мне на нервы. Под ногами отчетливо хрустел песок.

Найти нужное место не составило труда. Башня возвышалась в конце квартала, словно отполированная бронзовая боевая рубка, вдвое превосходящая высотой окружающие здания и абсолютно безликая внешне. Как у большинства архитектурных сооружений Лэндфолла, у нее был зеркальный фасад, и отраженный солнечный свет не давал смотреть на него прямо. Это была не самая большая высотка в Лэндфолле, но в ней чувствовалась стихийная мощь, пульсация которой распространялась на все близлежащие объекты и позволяла составить неплохое представление о ее создателях.

«Проверка человеческого тела на прочность».

Фраза вывалилась из моей памяти, точно спрятанный труп из шкафа.

— Как близко ты хочешь подойти? — нервно спросил Шнайдер.

— Чуть ближе.

Оболочка от «Хумало», как все спецмодификации, разработанные для «Клина Карреры», снабжена стандартным дисплеем для вывода спутниковых геолокационных данных, довольно удобным в использовании, если не засирать его заглушками и антизаглушками, которыми забиты практически все частоты на Санкции IV. Я моргнул, наводя резкость, и всю левую часть поля зрения заняла сетка перекрестков и кварталов. На одной из улиц монотонно мерцали две точки.

«Проверка человеческого…»

Я слегка подкрутил масштаб, и изображение принялось с головокружительной скоростью увеличиваться, пока я не обнаружил, что рассматриваю собственную макушку с высоты многоэтажного здания.

— Черт.

— Что? — Шнайдер напрягся, застыв, как ему явно казалось, в боевой стойке ниндзя. Его закрытое солнечными очками лицо приняло комически встревоженное выражение.

«Проверка…»

— Ничего, — я уменьшил изображение, и на краю дисплея вновь показалась башня. Кратчайший путь услужливо высветился желтым, предлагая пересечь два перекрестка. — Нам сюда.

«Проверка человеческого тела на прочность — лишь одно из передовых направлений…»

По желтой линии через пару минут мы вышли к узкому подвесному мосту, перекинутому через высохший канал. Двадцатиметровый мост плавно уходил вверх, упираясь противоположным концом в бетонный выступ. По обе стороны от моста параллельно располагались еще два. Дно канала покрывал обычный городской мусор: выброшенная бытовая техника с торчащими из потрескавшихся корпусов проводами, пустые упаковки из-под еды, скомканная, выцветшая на солнце одежда, напоминающая безжизненные тела, искромсанные пулеметным огнем. Надо всем этим, по другую сторону свалки, нас поджидала башня.

«Проверка человеческого…»

Шнайдер топтался перед мостом:

— Ты идешь?