Такеси Ковач

— Дополнительные льготы деКома. Мы прошиты для преступности круче долбаных чрезвычайных посланников. У нас техники для электронного взлома до жопы, — она протянула мне стакан и налила нам обоим. Легкий звон горлышка бутылки о стенку бокала каждый раз разносился в тишине комнаты. — Последние тридцать шесть часов Орр гулял в городе, трахался и химичился на одни только кредиты и обещания энка. И так каждый раз перед вылетом. Видимо, считает это видом искусства. Будем.

— Будем, — виски оказался очень крепким. — Ух-х. Долго с ним в команде?

Она странно на меня посмотрела.

— Достаточно. А что?

— Прости, привычка. Раньше мне платили за сбор местной информации, — я снова поднял стакан. — Значит, за удачное возвращение.

— Такой тост — к беде, — она не подняла стакан. — Тебя правда давно не было, да.

— Прилично.

— Не против рассказать?

— Только если сперва присядем.

Мебель оказалась дешевой, даже без автоподстроя. Я аккуратно опустился на кресло. Рана на боку, кажется, затягивалась, насколько позволяла синт-плоть.

— Итак, — она села напротив и смахнула волосы с лица. Пара толстых прядок напряглась и слегка затрещала. — Сколько ты отсутствовал?

— Лет тридцать, плюс-минус.

— Еще до Бородатых, а?

Внезапная горечь.

— До самого жесткого, да. Но насмотрелся на подобное в других местах. Шария. Латимер. Местами Адорасьон.

— О. Сколько названий.

Я пожал плечами.

— Жизнь помотала.

За спиной Сильви со скрипом сложилась дверь и в комнату вошла, зевая, субтильная женщина, с дерзким видом, одетая в наполовину расстегнутый легкий облегающий костюм из полисплава черного цвета. Заметив меня, она склонила голову набок и облокотилась на спинку кресла Сильви, изучая меня с беспардонным любопытством. На ее ежике были выбриты иероглифы кандзи.

— Гости?

— Рада слышать, что ты наконец поставила обновления видоискателя.

— Пошла ты, — она лениво щелкнула Сильви по волосам жирно накрашенными ногтями, улыбнувшись, когда пряди с потрескиванием избежали прикосновения. — Кто это? Для отпускных романов поздновато, нет?

— Это Микки. Микки, познакомься с Ядвигой, — субтильная женщина поморщилась при полном имени, изобразила губами только первый слог «Яд». — И Яд. Мы не трахаемся. Он просто пережидает у нас.

Ядвига кивнула и отвернулась, тут же потеряв всякий интерес. На затылке иероглифы кандзи сложились в «Только, блин, не промахнись».

— «Дрожь» еще осталась?

— Кажется, вы с Лазом закинули все вчера ночью.

— Все?

— Господи, Яд. Меня-то не приглашали. Поищи в коробке на окне.

Ядвига пружинистой походкой танцовщицы подошла к окну и опрокинула упомянутую коробку. В ладонь выпала крошечная ампула. Она подняла ее на свет и поболтала, бледно-красная жидкость на дне заколыхалась.

— Ну, — сказала она задумчиво, — на пару раз хватит. Обычно я предлагаю угоститься, но…

— …но собираешься все зажилить себе, — предсказала Сильви. — Старое доброе гостеприимство Ньюпеста. Каждый раз смешно.

— Кто бы говорил, сучка, — ответила Ядвига без обиды в голосе. — Сколько раз, не считая миссий, ты соглашалась подключить нас к своему причесону?

— Это разные ве…

— Нет, это лучше. Знаешь, для Отреченки ты слишком жмотишься со своими мощностями. Киёка говорит…

— Киёка ни фига не…

— Девочки, девочки, — я поднял руки, разорвав трос перепалки, притягивавший Ядвигу с другого конца комнаты обратно к Сильви по паре легких шагов за реплику. — Все в порядке. Я сам не в настроении для рекреационных веществ.

Лицо Яд осветилось.

— Вот видишь, — сказала она Сильви.

— Хотя если Орр смилостивится и поделится эндорфинами, когда поднимется, буду благодарен.

Сильви кивнула, не отворачиваясь от напарницы. Очевидно, она все еще была раздражена — то ли из-за нарушения хозяйского этикета, то ли из-за упоминания ее религиозной истории. Я не понял, почему именно.

— Орр при эндорфинах? — громко переспросила Ядвига.

— Да, — сказала Сильви. — Он внизу. Его кромсают.

Яд хмыкнула.

— Жертва моды, блин. Ничему не научился, — она скользнула рукой в расстегнутый костюм и извлекла глазной шприц. Пальцы, наученные до автоматизма привычкой, прикрутили механизм на горлышко ампулы; затем она закинула голову и с той же рефлекторной ловкостью раздвинула веки глаза и направила пипетку. Натянутая стойка тут же размякла, по телу с головы до пят пробежал характерный трепет наркотика.

«Дрожь» — довольно безобидная игрушка, примерно на шесть десятых аналог бетатанатина, разбавленный парой долей экстракта такэ, после чего каждодневные домашние вещи кажутся завораживающими, как во сне, а совершенно невинные разговорные гамбиты — уморительными до коликов. Прикольно, если это принимают все в комнате, раздражающе — для всех исключенных. В основном он просто замедляет, чего, полагаю, и хотела Яд, как и большинство деКомовцев.

— Ты из Ньюпеста? — поинтересовался я.

— Мм-мм.

— Как там теперь?

— О. Чудесно, — плохо сдерживаемая ухмылка. — Самое красивое болото в южном полушарии. Обязательно для посещения.

Сильви придвинулась.

— А ты оттуда, Микки?

— Да. Очень давно там не был.