Такеси Ковач

Пушка-скорпион дернулась вбок. Оружейные системы на хребте внезапно пробудились и развернулись. Одна из массивных ног подобралась и пнула куда-то в мою сторону. Случайно или нет, но удар задел меня по плечу, рука онемела, а сам я рухнул во весь рост в высокую траву. Из потерявших чувствительность пальцев выпал осколочный бластер.

— Блин.

Пушка снова пробудилась. Я встал на карачки и увидел краем глаза движение. На меня пыталась навести пулеметы, расположенные высоко на корпусе, вторичная башня. Я заметил бластер в траве и нырнул за ним. В мышцы вбрызнулись химикаты боевой оболочки, в онемевшую руку просочились ощущения. Пулеметная башня на корпусе самоходки надо мной заработала, и пули разорвали траву. Я схватился за бластер и панически перекатился назад к пушке-скорпиону, чтобы уйти из-под угла огня. Пулеметный дождь следовал за мной, осыпая взметнувшейся землей и измельченной травой. Одной рукой я закрыл глаза, правой поднял «Ронин» и выстрелил вслепую на звук. Боевые навыки наверняка сами направили руку — буря пуль захлебнулась.

А ультравибрационка ожила.

Это похоже на рой осенних огнянок в припадке голодного безумия, усиленный для какой-то документалки про жизнь жуков. Истошный, верещащий звук взрыва — бомба разорвала молекулярные связи и превратила метровую сферу бронированной техники в железные опилки. Оттуда, где я пришлепнул мину, фонтанировала металлическая пыль. Я пополз спиной от бока пушки, вытаскивая из сумки вторую мину. Они ненамного больше миски для рамена, которые очень напоминают видом, но если попадешь в радиус взрыва — покрошит в фарш.

Крик первой мины оборвался — ее поле схлопнулось, и она сама обратилась в пыль. Из огромного разрыва повалил дым. Я взвел детонатор на новой мине и закинул в дыру. Ноги пушки напряглись и топнули чересчур близко, но движение казалось судорожным. Миминт, похоже, потерял чувство ориентации и не понимал, откуда нападают.

— Эй, Микки, — Ядвига на секретном канале, слегка озадаченная. — Тебе помочь?

— Да нет. А тебе?

— Не, просто тебе стоит… — остальное заглушил вой новой мины. Пробитый каркас блеванул свежей пылью и фиолетовым электрическим разрядом. На основном канале пушка-скорпион издала пронзительный электронный плач, пока ультравибрационка вгрызалась ей в кишки. Я почувствовал, как от звука встали дыбом все волосы на теле.

На заднем фоне кто-то кричал. Похоже на Орра.

Во внутренностях пушки-скорпиона что-то взорвалось и, видимо, вырубило мину, потому что ее чирикающий насекомоподобный визг почти тут же прекратился. Плач пропал, словно кровь, впитавшаяся в иссушенную землю.

— Можно повторить?

— Я сказал, — проорал Орр, — командная голова ранена. Повторяю, Сильви ранена. Валите оттуда на хрен.

Ощущение, словно покатилось что-то массивное…

— Легче сказать, чем сделать, Орр, — в голосе Яд слышалась натянутая и напряженная ухмылка. — Мы сейчас немножко как бы заняты.

— Поддерживаю, — проскрипел Лазло. Он пользовался аудиосвязью — вместе с Сильви, видимо, упала и командная сеть. — Тащи артиллерию сюда, здоровяк. Нам бы не поме…

Встряла Киёка:

— Яд, подож…

На краю зрения что-то вспыхнуло. Я развернулся, как раз когда на меня налетел каракури, распялив все восемь рук. В этот раз никакой растерянной запинки, мехкукла пришла в себя и работала на полную мощность. Я убрал голову как раз вовремя, чтобы избежать серпа верхней конечности, и нажал на спусковой крючок осколочного бластера в упор. Выстрел отшвырнул развалившегося каракури с раскрошенной нижней частью. Я на всякий случай добил его верхнюю часть, затем повернулся и обошел дохлый остов пушки-скорпиона, крепко сжав «Ронин» в обеих руках.

— Яд, ты где?

— В реке, блин, — краткие, хрустящие взрывы на заднем фоне связи. — Ищи снятый танк и миллион паскудных каракури, которым не терпится его вернуть.

Я побежал.

* * *

По дороге к реке я убил еще четырех каракури — все двигались слишком быстро для поврежденных. Что бы ни достало Сильви, оно не дало ей времени закончить вторжение в их мозги.

По аудиосвязи вскрикнул и выругался Лазло. Похоже, ранение. Ядвига поливала миминтов нескончаемыми оскорблениями, которым аккомпанировал глухой треск ее осколочного бластера.

Я перескочил катящиеся обломки последней мехкуклы и помчался прямо к берегу. На краю прыгнул. Промозглость ледяной воды на уровне паха и внезапно громкое бурление течения. Мшистые камни под ногами и ощущение, как от горячего пота, в ногах, когда гентех-щетинки инстинктивно попытались зацепиться внутри обуви. Удержать равновесие. Я чуть не упал — чуть. Выгнулся, как дерево на ветру, еле одолел собственную инерцию и остался на ногах по колено в воде. Поискал глазами танк.