Такеси Ковач

— …и он вышел из-под контроля. Вот о чем надо переживать, Ки. Сейчас. — Лазло вошел в баббл, показывая на инфополе. — Это софт из черной клиники, и он разъест Сильви мозг, если мы не найдем к нему чертеж. А это так себе новости, потому что создатели — аж в сраном Миллспорте.

— А ты, — заорала Киёка, — несешь бред!

— Хой! — к моему удивлению, они оба заткнулись и посмотрели на меня. — Э-э, слушайте. Лаз. Я не представляю, чтобы даже эволюционировавшее ПО так легко узнало именно нашу систему. В смысле, какова вероятность?

— Потому что это одни и те же люди, Мик. Ну подумай. Кто пишет для деКома? Кто разработал всю программу деКома? И кто по самое не балуй влез в разработку тайного черного нанотеха? Гребаная администрация Мексека, вот кто, — Лазло развел руками, устало взглянул на меня. — Знаешь, сколько было рапортов, сколько я знаю людей, со сколькими лично говорил, кто видел миминтов, для которых в архиве нет никаких описаний? Весь этот континент — эксперимент, чувак, а люди в нем — крысы. И наш шкипер заблудилась в лабиринте.

Еще движение у дверей — Орр и Ядвига пришли посмотреть, что у нас за крики. Великан покачал головой.

— Лаз, тебе реально пора купить себе черепашью ферму в Ньюпесте, о которой ты рассказывал. Забаррикадируйся и разговаривай с яйцами.

— Иди в жопу, Орр.

— Сам иди, Лаз. Это же серьезно.

— Она не лучше, Ки? — Ядвига подошла к монитору и положила руку на плечо Киёки. Как и моя, ее новая оболочка росла на стандартной харланской основе. Смешанное славянское и японское происхождение обусловило дико прекрасные скулы, веко-носовые складки у бледно-нефритовых глаз и широкий разрез рта. Требования боевого биотеха придали телу спортивное и мускулистое сложение, но оригинальные гены сделали его на удивление изящным. Цвет кожи — коричневый, но выцветший из-за резервуара и пяти недель паршивой погоды Нового Хока.

Смотреть, как она пересекает комнату, было почти как пройти мимо зеркала. Мы были как брат и сестра. Физически мы и были братом и сестрой — банк клонов в бункере состоял из пяти разных модулей, в каждом из одного генетического стебля росло с десяток оболочек. Сильви оказалось проще всего раскочегарить один модуль.

Киёка подняла руку и взяла новые длинные пальцы Ядвиги, но это движение было нарочитым, почти неохотным. Стандартная проблема с переоблачениями. Феромоновый букет каждый раз другой, а подавляющее большинство отношений, основанных на сексе, строятся на этом.

— Ей конец, Яд. Я ничего не могу поделать. Даже не знаю, с чего начать, — Киёка снова показала на инфополе. — Просто не понимаю, что там творится.

Молчание. Все смотрели на цветную бурю.

— Ки, — я замялся, взвешивая идею. Месяц совместного деКома помог мне частично влиться в команду, но Орр по-прежнему видел во мне чужака. У остальных все зависело от настроения. Лазло, обычно легкий в общении, был склонен к внезапным приступам паранойи, из-за которой мое неизвестное прошлое вдруг казалось ему таинственным и зловещим. С Ядвигой отношения наладились лучше, но во многом наверняка из-за генетического сходства оболочек. А Киёка по утрам иногда была настоящей стервой. Я действительно не знал, как они все отреагируют. — Слушай, а можно как-то запустить расцепку?

— Чего? — Орр, предсказуемо.

Вид у Киёки был невеселый.

— У меня есть вещества, которые могут сработать, но…

— Даже не смей отключать ее волосы.

Я встал с кровати и повернулся к великану.

— А если то, что в них, ее убьет? Лучше, чтобы она была длинноволосая и мертвая?

— Заткни свое гнилое хле…

— Орр, он в чем-то прав, — между нами мягко вклинилась Ядвига. — Если Сильви что-то подцепила с кооператива и ее собственный антивирус не справляется, то для того и нужна расцепка, правильно?

Лазло энергично закивал.

— Может, это ее единственная надежда.

— С ней уже такое было, — упрямо сказал Орр. — В тот раз в каньоне Иямон в прошлом году. Она отключилась на несколько часов, температура крышу пробивала, а потом встала как прежняя.

Я заметил, как они переглянулись. Нет. Не совсем как прежняя.

— Если я активирую расцепку, — сказала Киёка медленно, — не знаю, чем для нее это обернется. Что бы там ни творилось, она целиком в процессе взаимодействия с командным ПО. Вот откуда жар — она должна отключить связь, но не отключает.

— Да. И это не просто так, — Орр обвел нас огненным взглядом. — Она боец, нахер, и она все еще там, все еще борется. Хотела бы отцепиться — уже сама бы это сделала.

— Ага, а может, то, с чем она борется, ей не позволяет, — я обернулся к кровати. — Ки, она же сохранена, да? Память никак не связана с командным софтом?

— Да, есть буфер безопасности.

— И пока она в таком состоянии, обновление памяти отключено, да?

— Э-э, да, но…

— Тогда, если даже расцепка ей навредит, на стеке она будет целой и невредимой. Какой у вас цикл обновлений?

Снова обмен взглядами. Киёка нахмурилась.

— Не знаю, что-то вроде стандартного, наверное. Скажем, каждую пару минут.

— Ну…