Такеси Ковач

— Б-б-больше не мог-г-гу, — пробормотала она, когда я перевернулся в воде на спину, а Лазло помог ей взвалиться ко мне на грудь. — Т-т-только не г-г-говори, что м-мы молодцы, мы ид-д-диоты к-к-какие-то.

— Нормально, — умудрился я разжать челюсти. — Держись. Лаз, вперед.

Он судорожно кивнул и погреб. Я двинулся за ним, с трудом удерживая ношу на груди.

— Неужели не было другого пути? — простонала она едва ли громче шепота.

Каким-то образом мне удалось доставить нас обоих к возвышающейся корме «Рассвета Дайкоку», где ждал Лазло. Мы заплыли в щель между корпусом ховера и причалом, и я пришлепнул руку к вечнобетонной стене, чтобы удержаться на месте.

— М-м-меньше м-м-минуты, — сказал Лазло, видимо, ориентируясь на ретинальный дисплей. — Б-б-будем надеяться, Оиси уже п-п-подключился.

Ховерлодер пробудился. Сперва глубокий гул — система антиграва переключилась с плавучести на движение, — затем пронзительный визг воздухозаборников и прум-прум вдоль корпуса — наполнялись юбки. Я почувствовал тягу воды, закружившейся вокруг судна. Из-под кормы взорвались брызги и окатили меня. Лазло улыбнулся с выпученными глазами и показал пальцем.

— Вон, — перекричал он шум двигателя.

Я проследил за его рукой и увидел батарею из трех круглых отверстий, у которых раздвигались лепестковые люки. Внутри загорелось ремонтное освещение, к краю первого прохода по юбке ховера вела навесная ремонтная лестница.

Тембр двигателей стал глубже, утвердился.

Лазло поднялся первым по ступеням лестницы на скошенный верхний край подушки. Прижавшись к корпусу, он махнул мне. Я пихнул Сильви к лестнице, проорал ей на ухо лезть и с облегчением увидел, что она еще в состоянии это сделать. Как только она добралась, ее подхватил Лазло, и после неловкого маневрирования они оба исчезли в шахте. Я поднялся по лестнице так быстро, как только позволяли онемевшие руки, и нырнул в люк, в тишину.

В паре метров над собой я увидел Сильви и Лазло, расставивших конечности, чтобы держаться за выступы на внутренней стороне пусковой трубы. Я вспомнил небрежную похвальбу водомерки при нашей первой встрече: «Семь метров ползком по полированному стальному дымоходу. Не хрен делать». С радостью отметил, что, как и почти вся болтовня Лазло, это оказалось преувеличением. Труба была далеко не гладкой — в металл встроили множество опор. Я на пробу взялся за ступеньку над головой и обнаружил, что могу подтянуться по уклону без особого труда. Выше. Я нашел гладкие выступы на металле, где ноги могли принять часть моего веса. Миг я отдыхал у слабо дрожащей поверхности трубы, потом вспомнил про пятиминутное ограничение Оиси и снова пополз.

Наверху я обнаружил промокших Сильви и Лазло на карнизе в палец толщиной под открытым люком, заполненным провисающим оранжевым синт-брезентом. Водомерка устало взглянул на меня.

— Ну вот, — он потыкал в податливое покрытие над головой. — Это нижний плот. Выпадает первым. Протиснитесь за него, найдете смотровой люк, который ведет на технический этаж между уровнями. Откроете ближайший ремонтный выход в полу — попадете куда-нибудь в коридор. Сильви, лучше ты первая.

Мы отодвинули синт-брезентовый плот от одного края, и в трубу хлынул теплый спертый воздух. Я невольно рассмеялся от удовольствия. Лазло кисло кивнул.

— Ага, кайфуй. А некоторым тут опять придется устраивать заплыв.

Сильви пролезла, и я уже хотел последовать за ней, когда водомерка дернул меня за руку. Я обернулся. Он замялся.

— Лаз? Давай быстрей, времени нет.

— Ты, — он строго поднял палец. — Я тебе доверяю, Микки. Присмотри за ней. Береги, пока мы вас не найдем. Пока она не вернется онлайн.

— Ладно.

— Я тебе доверяю, — повторил он.

Затем отвернулся, убрал пальцы с края люка и быстро скользнул по изгибу пускового отсека. Когда он скрылся из виду, вверх поднялся слабый стук.

Я смотрел ему вслед, кажется, слишком долго, затем обернулся и раздраженно прорвался через синт-брезентовый барьер между собой и новообретенной ответственностью.

На меня накатило воспоминание.

В баббл-тенте.

— Ты. Помоги мне. Помоги мне!