Такой прекрасный, жестокий мир

Она вернулась из Японии всего несколько часов назад и из неприятного разговора с Мэгги выяснила, что Сара выдержала у нее всего две недели. Когда такси остановилось перед обшарпанным многоквартирным домом на Кингз-роуд, Кейти подумала, что Мэгги из вредности дала ей неверный адрес, и очень удивилась, когда Сара открыла дверь.

– Пожалуйста, поедем со мной. Джозеф меня убьет, если узнает, что я оставила тебя здесь. – Кейти протянула Саре кружку с джином. – Сэкономишь на квартплате и побыстрее оплатишь больничные счета из Штатов.

– Как у вас с Джозефом? – спросила Сара, меняя тему.

– Хорошо, – виновато ответила Кейти. Вряд ли Сара хотела услышать именно такой ответ. – Джозеф получил работу, а это всегда помогает. Поговорим у нас дома.

Сара выпила неразбавленный джин залпом, словно это была чистая вода.

– Послушай, я, правда, не могу. У Мэгги омерзительная квартира, но это не единственная причина моего побега. Она не предупредила, что ее неряха-приятель живет с ней. Мне сейчас трудно смотреть на другие пары. Я чувствую горечь и зависть. – Сара расплакалась. – Трогательно, да? Никогда не думала, что доживу до того дня, когда стану завидовать Мэгги.

Кейти села на кровать и обняла Сару, не представляя, как утешить ее.

– Со временем все пройдет.

Сара отстранилась.

– Я знаю, – сказала она, утирая слезы. – Кейти, пожалуйста, уйди. Я должна побыть одна.

– Я не хочу оставлять тебя здесь.

Кейти сама уже готова была разрыдаться.

– Пожалуйста, – взмолилась Сара.

Кейти встала.

– Ладно. Дай твой номер телефона.

– Здесь нет телефона. Позвонишь мне на работу.

– Я позвоню завтра, – сказала Кейти, открывая парадную дверь.

Сара равнодушно пожала плечами и снова уставилась в потолок.

Когда Кейти на следующий день позвонила в «Войс», Сара попросила Дэйва Тичера сказать, что ее нет на месте. То же самое она попросила сказать на следующий день. И на следующий. И не только Кейти. Сара избегала и мать, и Мэгги. Иногда, чтобы они не встревожились и не объявились на ее пороге, приходилось разговаривать с ними. Она давала расплывчатые обещания, уверяла, что у нее все в порядке. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел, насколько ее жизнь далека от нормы.

На работе Сара еще как-то притворялась, что ее жизнь потихоньку налаживается, но, возвращаясь по вечерам в свою конуру, сразу заползала в постель, выключала свет и мысленно посылала весь мир куда подальше.

Ее желание преуспеть в жизни, даже просто жить, умерло вместе с Биллом. Она знала, что ему очень не понравилось бы видеть ее такой апатичной и жалеющей себя, но ей приходилось собирать всю свою силу воли только для того, чтобы встать утром с кровати. Особенно тяжело было, когда ей снилось, что Билл жив. Она просыпалась окрыленной, счастливой, а потом осознание безвозвратной потери наваливалось на нее еще более невыносимой тяжестью.

– Держи, Сара. Витаешь в облаках?

Дэйв Тичер поставил перед ней стаканчик с кофе. Шутливое прозвище «Боксер» ушло в далекое прошлое.

Сара оторвала взгляд от экрана компьютера.

– Спасибо, Дэйв. Просто эта статья сводит меня с ума.

Дэйв заглянул через ее плечо.

– «ПЛАСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ ГРУДИ ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ». Хочешь, я посмотрю? Тебя к телефону.

– Пожалуйста, скажи, что я занята. А кто там?

– Стюарт Харгривс, и я уже это сказал, но он решил ждать на линии, пока ты не освободишься. Ну же, Сара, он занимает мой телефон.

Сара ударила по клавише сохранения информации и, тяжело вздохнув, подошла к телефону. Затем положила трубку на рычаг и вернулась к своей статье.

«До операции ей никогда не хватало уверенности для того, чтобы носить платья без бретелей.

Предоставим слово самой Салли: «Пол обожает мою новую грудь. Он просто не может оторвать от меня руки!»

Несколько минут Сара смотрела на свое творение, как на неразборчивые иероглифы. Затем в полном отчаянии закрыла файл.

Разве сама она лучше журналистов, безжалостно впившихся в нее после автокатастрофы? Если честно, она не могла утвердительно ответить на свой вопрос. Необходимо заняться другими темами, не имеющими никакого отношения к отвратительным признаниям и мелочным навязчивым идеям.

Телефон снова зазвонил. Дэйв поднял трубку и прикрыл микрофон ладонью.

– Опять Стюарт Харгривс. Сара, пожалуйста, разберись с ним. Я не могу весь день играть в эти глупые игры.

Сара затрясла головой.

– Я не хочу ни с кем говорить.

– О Господи. – Дэйв снял ладонь с микрофона. – Простите, она на совещании… Хорошо, только возьму карандаш. Хорошо… Хорошо… Восемь часов? Конечно, я передам ей. До свидания.

Дэйв вручил Саре адрес.

– В восемь часов мистер Харгривс ожидает тебя к ужину.

Итальянский ресторан на Шарлотт-стрит выглядел именно итальянским рестораном, а не карикатурой на него. Но Саре было на это наплевать, и она злилась оттого, что ей, образно говоря, выкрутили руки. Она пыталась дозвониться до Стюарта, но он был недосягаем.

Весь остаток дня Сара подумывала просто не явиться на свидание, однако в конце концов решила, что пойдет и скажет Стюарту: она не останется и нечего ему зря тратить вечер.

Стюарт уже заказал бутылку вина и ждал ее.