Такой прекрасный, жестокий мир

– Сара, как приятно вас видеть. Спасибо, что пришли.

– Я не останусь, – резко сказала она. – И вы не должны были воображать, что я вообще приду.

Стюарт явно растерялся.

– Прошу прощения.

Сара уже развернулась, чтобы уйти, но заколебалась. Почему она бежит от него? Почему пытается отгородиться от всех, кто хочет помочь ей? Большая часть ее жизни погибла в автокатастрофе, а теперь она старательно разрушает ту малость, что осталась.

– Стюарт, это я должна просить прощения, – сказала она, садясь.

Харгривс взял ее за руку.

– Со временем станет легче, поверьте мне.

Сара уже устала слышать подобные слова, с какими бы добрыми намерениями они ни произносились.

– Откуда вы знаете? Ваша жена жива.

– Синтия? – фыркнул Стюарт. – Она может завтра шагнуть под автобус, и я ни на секунду не потеряю сон… Простите, это замечание явно в дурном вкусе.

Стюарт редко упоминал свою жену, и Сара удивилась горячности, с какой он сделал это сейчас.

– Все в порядке. Люди не должны ходить вокруг меня на цыпочках до конца моей жизни.

– Сара, я понимаю, что вы сейчас переживаете. Когда-то давным-давно я отчаянно влюбился. Я уже был женат на Синтии, но от всего отказался бы ради той женщины, только она ушла из моей жизни. Исчезла, и я никогда ее больше не видел. Она не умерла, но для меня это ничего не меняло. Я скорбел так же сильно, как если бы она умерла. И это чувство потери не покидает меня. Даже теперь. Но мало-помалу боль становится терпимой. – Стюарт печально улыбнулся. – Однажды утром вы проснетесь, и мысль о Билле не будет вашей первой мыслью.

Последние слова глубоко тронули Сару. Стюарт действительно ее понимает.

– Не могу даже вообразить, что это утро когда-нибудь настанет.

– Настанет. Я знаю, вы почувствуете себя виноватой. Но память о любви не угаснет, когда утихнет боль. Просто вы перестанете тосковать о потере и начнете радоваться тому, что Билл был частью вашей жизни, хоть и недолго. Очень многие проходят по жизни, вообще не испытав того, что было у вас с Биллом. Вы – счастливый человек, хоть сейчас вам так не кажется.

Сара почувствовала, как к глазам подступают слезы.

– Но необходимо кое-что изменить, – мягко продолжал Стюарт. – Билл так много подарил вам. Вы в долгу перед ним и не смеете хоронить себя заживо. Не забывайте о нем, но не лишайте себя возможности снова испытать счастье. Поверьте тому, кто все это пережил.

– А разве вы не лишили себя этой возможности?

Стюарт грустно кивнул.

– Но я – старый человек, и мне уже поздно сожалеть о чем бы то ни было.

Несмотря на все его уверения, Саре показалось, что его собственное горе невыносимо.

– Вы молоды, перед вами вся жизнь. У вас будет новая любовь, будет семья.

Сара вздрогнула и отвела взгляд. Стюарт не знает об операции и потерянном ребенке.

– Возможно. Кажется, я действительно проголодалась. Закажем что-нибудь?

– Конечно. Только я сам сделаю заказ. – Он подозвал официанта, заказал ужин на двоих и, когда официант отошел, сказал: – Знаете, в такое время очень важны друзья. И мне хотелось бы думать, что мы стали добрыми друзьями.

– Да, я тоже так думаю.

– Тогда, может, примете наконец мое приглашение на матч «Камдена»? – с улыбкой спросил Стюарт. – Один из владельцев клуба – мой друг.

– Не уверена, что смогу пойти.

– Пожалуйста.

– Я подумаю. А кто ваш друг? Стивен Пауэлл?

– Боже упаси! – возмутился Стюарт. – Питер Баррет.

– Почти ничего о нем не слышала. Он довольно пассивный партнер, не так ли?

– Когда вы увидите Стивена Пауэлла, то поймете, что это наилучший вариант.

Глава 16

Майским вечером в среду Сара протиснулась через толпу преданных болельщиков и охотников за автографами в зал совета директоров клуба «Камден юнайтед». Словно желая поднять футбол на непривычно интеллектуальный уровень, стены обшили поддельным красным деревом, как библиотеку, и увешали черно-белыми фотографиями всех команд, начиная с создания клуба в 1920 году. Застекленный шкаф стонал под тяжестью кубков, выигранных за семьдесят лет.

– Рад, что вы смогли прийти, – сказал Стюарт, приближаясь к Саре. – Позвольте познакомить вас с Питером.

Питер Баррет, по профессии торговец предметами искусства, был больше похож на кроткого любителя крикета, чем на владельца футбольного клуба, и выглядел бы уместнее на деревенской лужайке, чем на охваченном футбольной лихорадкой стадионе.

– Счастлив познакомиться с вами, – сказал Баррет тихим голосом, очень гармонирующим с его внешностью.

Не успела Сара ответить, как раздался грубый окрик с манчестерским акцентом:

– До сих пор не можешь оставить в покое юных девиц, Харгривс?

Сара узнала Стивена Пауэлла, президента «Камден юнайтед», хотя он – не в пример Стюарту – в реальной жизни выглядел гораздо хуже, чем на фотографиях. Пауэлл, примерно одних лет со Стюартом, был повыше, но явно проиграл битву с ожирением. Его лицо напомнило Саре мопса, и, судя по противной ухмылке, этот мопс выбрал своей костью Стюарта.

– Это Сара Мур из «Санди Войс», – холодно сказал Стюарт.