Такой же маленький, как ваш

– Конечно, нам не надо, чтобы кто-то погиб, – сказал Новиков. – Но мы люди военные и находимся здесь по приказу. – Он тоже сделался очень серьёзен. – Я передам ваши слова командиру, хотя знаю, что он ответит: перед нами стоит задача, которую мы будем выполнять.

Ваган продолжал смотреть на Новикова.

– Передайте всё-таки командиру, – наконец проговорил он. – А сейчас давайте ещё выпьем и покушаем.

Мы стали ещё пить и кушать. Стол обслуживали только мужчины, женщин в доме не было.

– Мне сказали, что вы журналист, – обратился Ваган ко мне. – В каком городе ваша газета?

– В Свердловске.

– Это большой город?

– Почти полтора миллиона жителей.

– О! – удивился Ваган. – Большой. А газета?

Я рассказал ему про газету и про тираж – не космический, конечно, но и не малый. Ваган удовлетворённо кивнул.

– Мы используем все возможности, чтобы разъяснять нашу борьбу. Напишите в своей в газете…

И далее Ваган вновь стал говорить, что Арцах это исконно армянская земля, стал рассказывать, каким притеснениям подвергались армяне, и описывать ужасы, сотворённые азербайджанцами.

– Чем они занимаются, знаете?

– По-моему, в основном торговлей, – сказал я и осёкся.

Враз замолчав, Ваган поднял на меня холодный взгляд, которым смотрел недавно на Новикова.

– А что плохого в торговле? – произнёс он.

– Да ничего, – немного смешался я. – Просто, если судить по азербайджанцам, которые живут у нас, они в основном занимаются торговлей.

– А что в этом плохого?

– Ничего плохого.

– Тогда почему торговля, это плохо?

– Никто не говорит, что плохо.

– Я, например, тоже занимаюсь торговлей. Это, что, плохо?

– Нет, конечно, хорошо.

– А почему тогда торговля это плохо?

Мы ещё ели, пили, разговаривали, но Ваган так и не мог успокоиться. Периодически он устремлял на меня пронизывающий взгляд и требовал ответить, почему я считаю, что торговля это плохо? Складывалось ощущение, что ответ на этот вопрос для него даже важнее, чем ответ, который он хотел услышать от Новикова.

Карабахский коньяк хороший коньяк, пить его было приятно. Поэтому, когда мы ехали в машине обратно, я уснул. Новиков бы тоже уснул, но не мог этого сделать из чувства долга: по прибытии ему нужно было отдать рапорт командиру.

– Ты слышал, когда мы ехали, выстрелы? – спросил меня Новиков на следующий день.

– Нет. Но я и не сомневался, что они будут.

В моём воображении рисовался Ваган, который стрелял нам вслед из пистолетов, требуя ответить: почему я считаю, что торговля это плохо?

И я подумал, вот ведь интересно: и Ваган, и азербайджанец из Физулей, понося другую сторону и отказывая ей в праве на совместное с собой проживание, одновременно защищали её право заниматься торговлей. И раз эта позиция единственное, что их объединяет, то, может быть, торговля и есть самая прочная основа для мирного существования народов?

Предлагаю в качестве всеобщей миротворческой идеи выдвинуть лозунг: «Торговля, что плохого?!» Предлагаю Организации Объединённых Наций в ближайшее время приступить к обсуждению данной инициативы. Только в рамках того же обсуждения нужно решить проблему, как сдерживать Китай? Иначе у всех народов окажется одинаковый китайский товар и в торговле просто не будет смысла.

Летел я в Свердловск самолётом из Баку. По прилёту ко мне подошёл (я его не видел, а он меня приметил) тот самый азербайджанец из Физулей: оказалось, мы летели с ним одним рейсом, и оказалось, что большую часть времени он живёт сейчас в Свердловске.

– Всё, дома? – спросил он.

– Дома, – сказал я.

– А завтра на службу?

– На работу, в газету.

– В газету, – осклабился мой знакомец. – А я на телевидение!

Мы попрощались и разошлись: я поехал домой, а он по своим торговым делам. А может быть, на телевидение.

Глава 22

Но мы вспоминали про дефицит перестроечных времён. Так вот, чего только в перестройку не было – не было почти ничего.

К счастью, мы с Олей вскоре перебрались в город Сбоков, а в Сбокове, как говорят сами жители, даже в войну кое-какие продукты водились. После голодного Свердловска некоторое время мы с Олей тут блаженствовали и отсылали родителям на Урал посылки с колбасой и сыром. Но вскоре тяжёлые времена пришли и в Сбоков. Чтобы купить недавно родившейся у нас Ксюше молока, я вставал в пять утра и шёл занимать очередь в продуктовый магазин.

А потом с прилавков стали пропадать совсем уж неожиданные вещи: например, зубная паста, или мыло.

В Советском Союзе, конечно, тоже никогда нельзя было угадать, что же исчезнет завтра, но там хоть предлагалась более-менее приемлемая замена.

Например, одно время из продажи пропали сигареты и папиросы. Курящие люди взвыли: жить без табака они не могли. Так в качестве меры спасения на прилавках появились гаванские сигары. Это дружественная Куба в обмен на советские тракторы и автомобили поставила нам свою продукцию.