Такса

— Если ты сейчас скажешь, что я веду себя нагло и распущенно, то я… — она хочет сказать: «Уйду», но понимает — она не сможет от него уйти, просто не сможет, — умру. Вот прямо здесь.

— Это я умру! Вот прямо здесь. Если ты перестанешь вести себя нагло и распущенно.

И, наконец-то. Руки его прижимают ее к себе крепко-крепко. И нереальное, невесть откуда, ощущение, что она наконец-то там, где должна быть. В его объятьях. Дома. И теперь уже он целует ее. И она целует его. И руки везде. И его невнятный шепот ей в шею: «Обожаю твои шпильки». И ее ответное: «А чулки?». И его руки проверяют. Действительно, чулки. Прерывистый выдох.

— Это для меня?

— Конечно.

— Планировала?

— Соблазнить тебя? Да!

— Еще вопрос, кто кого соблазняет…

* * *

— Я так мечтал стащить с тебя те синие джинсы…

— Еще успеешь. С юбкой сначала справься.

— Черт, узкая какая…

— Давай, я сама.

Юбка скользит на пол. А ее пальцы — под пиджак. Стягивает его с плеч.

— Наконец-то… Всегда хотела это сделать. Где там твои запонки?

— Кстати о запонках… — пока она занята запонками и пуговицами на его рубашке, он может хоть чуть-чуть передохнуть. — Я не терял запонку тогда.

— Да? А зачем?

— Повод был нужен.

— Повод? — она наконец-то справляется с рубашкой, и та летит в сторону, звякают об пол запонки. Пальцы ее пробегают по его груди, плечам, спине. — А как тебе такой повод?

— Как повод затащить тебя в спальню — просто отлично.

Подхватывает ее на руки.

— Женечка, можно, мы чулки оставим?

— Может, еще и туфли?

— Посмотрим…

* * *

— Тебе нравится?

Его пальцы проникают под тонкую полоску красного кружева.

— Почему молчишь? Мне стринги не очень, если честно, но продавщица сказала, что это — то, что надо… — голос ее неуверенный.

Олег улыбается, чуть отвернувшись. Какая ирония все же…

— Очень симпатичные. Но, знаешь, — подцепив кружевную ленточку, тянет ее вниз, — без них лучше.

* * *

— Олег, у тебя есть?..

— Да, сейчас.

Звук выдвигаемого ящика прикроватной тумбочки, шелест коробки.

— У тебя какие?

— Что?..

— Я купила… В сумочке там… Тонкие, сверхчувствительные…А у тебя?

— Не знаю… Не помню… Да какая, к черту, разница?!?

* * *

Время разговоров закончилось. Остались только тяжелое дыхание. Вдох-выдох. Его. Ее. Стоны, сначала сдержанные, потом уже — откровенные, в голос. Она — всхлипывает. Он — почти рычит. От того, какая она. Все слова в мире не способны передать — какая. Горячая, нежная, трепетная. На всей планете с ее миллиардами она одна такая. Идеальная. Совершенная. Его… принцесса? Нет, его королева. Да просто — его!

* * *

Конечно же, он не дождался ее. Не смог. Потому что… Да что там говорить…Не смог потому, что не смог. Это было совершенно невозможно. И это был такой оргазм, что…

Она даже не расстроилась. Что все случалось быстрее, чем могло бы. И она… не успела. Это их первый раз, и это сейчас совсем не важно. А вот что действительно важно — как он вздрагивает всем телом. И стонет, потому что не может сдержаться. И как опускается на нее, потому что не может держаться. Гладит его по голове, по влажной спине. И — хорошо. Плевать, что не кончила. Все равно — хорошо. Безумно хорошо.

* * *

— Женя…

Он приподнимается на руках, смотрит на нее серьезно. Женя улыбается. Нежно, ласково. Как пить дать — сейчас начнет извиняться. Глупый…

— Что?

— Я люблю тебя.

У нее пресекается дыхание. Это невозможно. Такого не бывает! Чтобы вот так, сразу после первого секса, когда мужчина еще на ней… Да что там, не только на ней. В ней. И услышать такое. Ее потрясенные глаза смотрят в его отчаянные.

— Ох, Олег…

— Не говори ничего. Не надо, — для убедительности он даже прижимает палец к ее губам. — Я понимаю. Не говори ничего, если не можешь сказать то же в ответ. Я…

— Олег, — она пытается как-то мягко выйти из этой ситуации, — ты замечательный человек. И я очень нежно к те..

— Не надо! — на это раз он закрывает ей рот всей ладонью. — Пожалуйста. Не говори этого. Это не то. Я… — он нервно сглатывает, но продолжает: — буду любить нас за двоих. А ты… потом. Когда сможешь. Я верю. Я буду ждать.

— Хорошо, — не может больше выдерживать этот откровенный отчаянный взгляд, прижимает его голову к своему плечу. Черт! Как все неправильно. Нелепо, не так. Но она не может. На самом деле — не может это сказать.

— Женя, — их тела наконец-то становятся двумя отдельными вместо одного целого, — пойдем в ванную.

— Зачем?

— Мы тебя… хм… испачкали.

— Олег?! — он ее решил сегодня шокировать всеми возможными способами?

— Пойдем, — мягко говорит он. Встает, протягивает ей руку. — Ну же, Женя. Пойдем.

Все страннее и страннее…

В ванной ей стало… неловко. Вдруг. А Олегу — нет. Нежными мягкими движениями смыл с нее все. Бережно и чутко прикасаясь к самым интимным местам.

Черт, они играют в игру, правила которой ей совершенно неизвестны.

— Олег, давай я тоже…

— Не надо. Я сам.

А в постели чувство неловкости исчезает. Потому что он обнимает ее крепко-крепко. И целует нежно в шею. А пальцы его рисуют узоры на ее груди, животе, опускаются ниже. А потом за пальцами следуют его губы.

— Так вот зачем ты меня вымыть решил….

— Именно…