Такси!

Винни вздохнула и так пристально уставилась на кончик своей сигареты, что глаза едва не сошлись на переносице.

– Что ж, твоя жизнь, – чопорно сказала она.

– Вин, это не Джонни. – Я сама не заметила, как повысила голос, и вдруг спохватилась, что многие в зале пялятся на меня.

Родж Хакенхэм со своими кружавчиками то и дело оглядывался через плечо, и еще Фрэнк Уилсон, сидевший с «Дейли мейл», и какой-то лысый старикан, которого я знать не знала, шептался с Атаманом Орханом. Похоже, я оказалась гвоздем программы – хоть шляпу по кругу пускай.

На мое счастье, в кармане затрезвонил розовый мобильник. Я не созванивалась с Эми с той самой злополучной вечеринки, но сейчас она объявилась как нельзя более кстати.

– Извини, – сказала я Винни, взиравшей на меня с осуждением, и отвернулась. – Эми, привет!

– Катерина? Господи, опять он!

– Здравствуйте, Крэйг.

– Как вы? Я… Может, я не вовремя? А то в прошлый раз…

– Да нет, все в порядке. – Я чувствовала, что Винни пытается прислушиваться, и отодвинулась подальше.

– Ну, я… Точно нормально?

– Да. Вы что-то хотели? – Я едва не скрежетала зубами, хотя и старалась взять себя в руки.

– Я тут прикинул… Знаете, я обдумал то, что вы сказали за ужином, – помните, про работу, про физическую форму…

– И что?

Большой Кев принес мой кофе; я поблагодарила его кивком, избегая взгляда Винни.

– Да вот поразмыслил и решил, что вы правы. Я совсем потерял форму. Превращаюсь в развалину.

– Крэйг, вы это к чему?

Пауза – обмозговывал, почему я не в духе. И наконец разродился:

– Ах да. Видите ли, я думал, что вы мне что-нибудь посоветуете…

– Шли бы вы в тренажерный зал.

– М-м… Я надеялся, что вы подскажете что-нибудь особенное. Может, встретимся? Поужинаем, например, а вы мне что-нибудь порекомендуете. Как насчет «Сахарного клуба» – завтра вечером, в восемь?

Все было настолько шито белыми нитками, что я не могла сдержать улыбки.

– Крэйг, вам никогда не сбросить вес, если вы не откажетесь от всех этих шикарных ресторанов.

– А ведь вы правы. Мы можем отказаться от десерта…

Я отхлебнула кофе и, потеряв бдительность, встретилась глазами с Винни. Она сидела с таким умным видом, что у меня руки зачесались ей врезать. Я заставила себя сосредоточиться на олухе в телефоне.

– Слушайте, Моргун, я сейчас занята.

– Тогда давайте просто выпьем, это много времени не займет! – запротестовал он. – Мне бы только названия каких-нибудь спортклубов…

– Поищите в «Желтых страницах». – Я отключила мобильник и спрятала его в карман.

– Это не тот, с которым ты недавно ужинала? – Винни загасила окурок. – А он шустрый. Все эти закусоны-выпивоны…

– Заткнись, а? Этот тип меня уже достал. Если уж так хочешь знать, вот это, – я дотронулась до синяка, – из-за него.

– Что? Так это тот тип, который сейчас звонил, тебя разукрасил?

Винни купилась. Глаза у нее округлились, рот открылся, ни дать ни взять золотая рыбка – только с густыми бровями.

Остальные шоферы уже потеряли к нам интерес, и я смогла немного расслабиться. Глотнула еще кофе и решила сжалиться над Винни. В конце концов, какой смысл врать? Что ей, что другим.

– Да нет, Вин, это, как ты сама догадалась, Джонни постарался. Я была у него, и тут как раз позвонил Крэйг, козел этот. Джонни и психанул, как ты понимаешь.

– И ударил тебя. Держу пари, сдачи ты ему не дала. Не дала ведь?

– Я не могла. Я была на полу и не в той кондиции.

Винни протянула руку – хотела погладить меня по лицу, но я отстранилась. На фига мне ее сочувствие.

– И что ты намерена делать? – мягко спросила она.

Я пожала плечами:

– Он раньше никогда воли рукам не давал. Говорит, это не повторится. Может, действительно просто сорвался.

– Да пошли ты его куда подальше, Кэтрин. Сейчас клянется-божится, но обязательно снова это сделает. Такие вещи быстро входят в привычку.

Винни зажгла новую сигарету и откинулась на спинку стула. Неожиданно она показалась какой-то далекой, хрупкой. Я заметила, что руки у нее дрожат. Она закашлялась и поспешно глотнула чаю. Такое впечатление, что Вин говорила это все, исходя из собственного опыта.

– Может, ты и права, – произнесла я.

– Я знаю, что я права. Он озлоблен и травмирован из-за той катастрофы, а отыгрывается, цветочек мой, на тебе. Возможно, чувство вины ему даже нравится. Оно отвлекает его от собственной злости, согласна? В следующий раз он наподдаст тебе посильнее, чтобы снова почувствовать себя виноватым. Простая логика.

Понятно, что она имела в виду, но, как ни странно, это вызвало у меня еще большую жалость к Джонни. Ведь у него страшная жизнь. Я – единственное, что у него осталось хорошего.

– Ладно, Вин, ты свое веское слово сказала. А теперь давай о чем-нибудь другом. Изреки очередную мудрость.

Сработало. Вид у Винни был довольный; она уставилась на дно своей чашки в поисках вдохновения.

– Ага, вот… – Она криво ухмыльнулась.

– Что ж, послушаем.